Где он находится? Вчера Томми был на свалке, потом поехал домой и ..
Ой.
Ой.
Получилось. Он свободен.
Осталось только понять, где Томми все таки оказался. Мозг после кухни отказывался рисовать воспоминания. Стоит приложить некоторые усилия и голова начинает болеть.
Пахнет хвоей и кофе.
Сэм! Он у Сэма!
Твоюж мать.
Он у Сэма.
В принципе, если не выходить из комнаты и не совершать ошибку, то можно по тихому свалить. И на кой черт он поперся к Сэму? Можно было идти к Ранбу. Можно было позвонить Дриму. На крайняк зайти на студию, но нет. Головушка решила повести бренное тело к тому, кто практически заменил Томми отца.
Заменил отца. Как вообще возникла эта мысль? Почему она не вызывает внутреннего спора? “У тебя уже есть папа”, ” Где тогда был этот кусок дерьма?”. Почему ничего подобного нет? Лишь принятие.
Похоже, он понравился Тесею.
Если так думать, то становится теплее.
На ногах вязанные носки. Сэм говорил, что когда-то увлекался вязанием. Интересно, откуда у него есть размер ноги Томми. На носках маленькие моли.
Прикроватная тумбочка сделана из тёмного дерева. На ней стоит стакан с водой. Только сейчас барабанщик понял, насколько во рту сухо. Жидкость освежает и помогает проснуться. Нос немного заложен, поэтому отрываясь от воды, мальчик дышит ртом.
События прошедшего дня накатили с новой силой. Они извинились. Он никогда не был виноват. Просто родился в семье мудаков. И все было зря. Ничего бы не исправилось, сколько бы первых мест он не занял. Его бы не полюбили, сколько бы ненависти он не глотал.
А он так и не вырос с тех пор.
Просто стал жестоким ребенком.
Как глупо. Убить столько сил в никуда. Пытаться быть взрослым, заботиться о других, зарабатывать деньги, защищаться от других, но не от самого себя. Существовать годами в доме, где от тишины кажется, что стены кричат на тебя. Шипят, ругают, злятся, шепчут, и насмехаются. Где он научился говорить так громко, чтобы даже самого себя не слышать. Когда сказки на ночь тебе читает рассказчик из телефона, а воображаемый друг заменяет брата. Когда гитара заменяет семью. И в голове зреет вопрос.
-Почему я?
-Судьба жестока.
Томми поднимает голову. В дверном проёме стоит Сэм. Он в просторной футболке с каким-то музыкантом и домашних штанах.
-Доброе утро. Или лучше сказать вечер.
-Ну, сейчас около шести вечера.
Ха, это смешно. Томми вернулся со свалки где-то в десять. Может быть, Сэм путает и сейчас шесть утра? На удивлённое лицо Томми Сэм лишь слабо усмехнулся.
-Ты проспал шестнадцать часов. Просто вчера ты выглядел так, будто тебе действительно нужен хороший дезориентирующий сон.
Вау. Ему действительно легко заснуть вне дома.
-Будешь чай?
-Наверное.
Мужчина удалился на кухню. Даже из спальни слышно как щёлкает чайник. Красная сумка прислонена к кровати, а кеды сушатся на батарее. Ноги после вчерашних прыжков все ещё гудят.
С небольшим выдохом Томми покидает постель. Слегка пошатываясь, мальчик прошел по коридору на свет. На столе две простые чашки. Сэм заливает пакетики и дольки лимона с сахаром кипятком. Взрослый жестом предлагает ему сесть и Томми следует за рукой. Тишина за столом хрупкая. Ясно, что они оба все прекрасно понимат, но озвучивать не желают. Сэм прихлебывает чай. Томми смотрит в чашку.
Томми качает головой из стороны в сторону.
-Туббо? Может, Ранбу?
- Не успел им написать.
Механик-музыкант тяжело вздыхает. На кухню забегает большой пёс. Мейнкун среди собак. Возможно, волкодав. Фрэн дружелюбное создание. Сэм частенько рассказывает о ней. Она его лучший друг.
-Я когда нибудь рассказывал о Гостбуре?
Сэм заинтересованно смотрит и просит продолжить.
Похоже, что помимо лимона там были и другие сухие наполнители.- И потом, я решил, что нарисую так, как я хотел чтобы он выглядел. И мне понравилось. И я рисовал все больше и больше. Потом научился играть на гитаре и представлял, что это он играет мне. Затем я стал его видеть краткими моментами или слышать обрывки голоса. Когда становилось совсем плохо, то думал, что Гостбур меня утешает. И я ему даже овцу придумал. Так продолжалось примерно четыре года.
Яркая кожурка лимона касается стенок кружки. Блики от лампочки танцуют на поверхности.
-А потом наступило лето и он исчез на совсем. Последнее воспоминание с ним было в конце июня. Так до сих пор и не появлялся.
Фрэн отходит от хозяина и идёт к Томми. Ее шершавый язык касается ладоней. Шерсть у собаки мягкая, видно что мужчина заботиться о ней.
-Я порылся в разных справочниках и узнал, что цвет синего которым я рисовал, назвали в честь цветка.
-Дикий синий люпин.
Почувствовав грусть в голосе Томми, собака заскулила. Она вскинула передние лапы и упёрла их в живот мальчика.
-Что ты сейчас чувствуешь?
-Для этого нужно время. Восстановление не линейно.
-Сэм,
-Да, малыш?
-Думаю, мне нужна помощь.
Две тысячи шестнадцатый год предстоит быть весёлым. Тесей подружился с Ранбу! Он невообразимо скучен, но вроде Туббо он нравится. Парень буквально утопает в запахе дешёвых сигарет, но Тесей пытается это исправить. Ему также нравится новое прозвище. “Томми”. Кажется, что когда его так называют, то он становится сильнее. Не так вычурно и глупо как “Тесей”. Хотя имя “Томми” больше подходит ребенку, но он будет работать над этим.
-Эй, Буб! Поедешь в лагерь?
-Лагерь? Какой лагерь?
При заявлении о лагере Ранбу заметно оживлялся. Было очевидно, что мальчишка хотел туда попасть.
-У нас в школе есть конкурс. Победители могут бесплатно поехать в лагерь на все лето!
-Правда? Сколько всего можно будет там учудить! -Мечтательно восклицает Таббо.
-Построим ракету из духовки!
-Или робота из лампы!
-Или своруем весь сок на полдник!
-Или поставим ловушки вожатым!
-Ладно, у костра тоже посидим.
Условием получения мест стали баллы итоговых тестов. Для Тесея сдать их не составило труда. Таббо легко вытянул все за счёт математики и точных наук. С Ранбу все было тяжелее. Он не мог запомнить формул физики или орфографию английского.
Экзамены прошли в небольшой тревоге и вскоре они подали заявления.
-Томми! Письма пришли на почту. Скорее, доставай телефон!
Таббо бежал к лавочке у дерева. Первый день каникул нещадно жарил детей.
Ранбу достаёт телефон в грязном чехле. Когда нибудь Тесей подарит ему новый.