Таббо немного ухмыльнулся.
Это я, только дети трясут головами
Не узнали меня, говорят, что не смогут помочь
Я стал сильнее и теперь я не лягу к маме
Но чудовища не пришли – я прождал их целую ночь
Что-то засосало под ложечкой. Защербило в носу.
Я ещё не разучился радоваться рисую осколками кирпичей
В резиновых сапогах не страшно мерить весной ногами ручей
Красные яблоки падают вниз, когда ветер сильнее дует
“Тише, меня зовут есть!” Я не голоден, но никого не волнует
Ранбу мягко улыбался.
Я не достаю до пола ногами
Или пол до моих ног не достаёт?
Те, кого я считал врагами
Просто делают мёд, просто делают мёд
Это я, только дети трясут головами
Не узнали меня, говорят, что не смогут помочь
Я стал сильнее и теперь я не лягу к маме
Но чудовища не пришли – я прождал их целую ночь
Снова зима, меня везут на санках, снеговик до утра подождёт
А дома тепло и пахнет ёлкой, в клубок свернулся кот
Вот моё отражение в шаре, гирлянда мигает цветными огнями
Я сижу на скрипучем стуле и не достаю до пола ногами
Песня закольцевалась.
Я не достаю до пола ногами
Или пол до моих ног не достаёт?
Те, кого я считал врагами
Просто делают мёд, просто делают мёд
Это я, только дети трясут головами
Не узнали меня, говорят, что не смогут помочь
Я стал сильнее и теперь я не лягу к маме
Но чудовища не пришли – я прождал их целую ночь
Томми не заметил как перестал видеть, из-за мокрой пелены перед глазами и отдавшись музыке. Это..настоящее искусство. Мальчик вспомнил о своей гитаре в углу комнаты и тихо засмеялся.
Из фотоаппарата в руках Сэма выскользнула картинка. Мужчина зажал её между двумя пальцами и несколько раз встряхнул.
На фото был Томми. Со всей своей кожей цвета мела и грязными волосами. С красными водянистыми глазами и слабой, но искренней улыбкой.
-Я выгляжу так, будто меня переехала фура.-самоиронично шутит парень.
-Ты выглядишь так, будто тебя переехала фура и ты выжил.
,
Комментарий к Два года назад. Финал. Я вернулась! Каникулы плодотворно повлияли на меня.
Сразу скажу, это конец флешбэка. Фанфик ещё продолжается.
Пожалуй, первая часть этой главы все ещё стекольная, но где вы ещё увидите Томми, который признает, что он ребёнок?
Как бы мне не хотелось, чтобы песню исполнил сам Томми, я решила, что здесь она будет более уместна.
А теперь, когда флэшбэк закончен, то я хотела бы поднять некоторые моменты из прошлых глав. Например, тот, где в кафе Томми говорит, что если бы не Туббо и Ранбу, то он бы здесь не стоял. Теперь понятно, почему Сэм все знает и откуда у паренька фото. Если найдете больше, то я упомяну вас в комментарии после части в следующей главе. (Я разбросала эти моменты по всему фф)
Мой твиттер: https://twitter.com/yourtoadlakro?t=bajQ0R4kivSsZKfM8208hg&s=09
Ешьте воду, пейте салат, громко спите и хорошенько отдохните!
Искренне, ваша Лакро ;)
====== Красный и синий ======
Комментарий к Красный и синий Без песен
-Сэм,
-Да, малыш?
Пожалуй, это было вторым самым сложным, но очевидным признанием. Сложным, ведь для него нужно было набраться смелости и оглянуться назад. Открыть то, что старательно запирал Томми и в чем долгие годы варился Тесей, в то время как первый предпочел выколоть себе глаза и обезличить своего ребенка. Для слов нужно было увидеть прошлое Тесея и приложить усилия Томми.
-Моя или профессионала?
-Не думаю, что готов пересказывать свою “несчастную историю мальчика, у которого умерла мать” кому-то другому,- на последних словах, Томми невысоко поднял руки и согнул указательный и средние пальцы, показывая кавычки. Защитной реакцией всегда был либо смех и черная шутка, либо агрессия. Ко второму прибегать не хотелось, особенно, после событий последней недели. На злость уже просто не хватало сил.
-Пожалуй.
В голове сгустились краски. Самыми сильными из них были красный и синий. Красный как кровь, рукава старого худи и боль. Красный как нескончаемое разочарование и гнев. И синий, перетекающий в голубой и бирюзовый. Как вечера, в которые всегда происходило нечто, закапывающее потуги Тесея верить в чудо. Синий как маркер, слезы, снег и грусть. Синий, почти прозрачный, как свежесть ветра, когда он падал из окна.
И цвета смешивались, образуя насыщенный фиолетовый. Как аллиум на молодой зелёной ножке. Ножка такого же цвета, как худи Клэя или нашивки Таббо. Остатки красного были как на одежде Сапнапа, а рядом с ним был жёлтый. Странно, но жёлтый больше ассоциировался с Квакити, а какафонией всего вместе был Карл. Светлая синева вместе с зелёным вызывали чувство спокойствия, как Джордж. А когда смешивались красный и зелёный, получался коричневый.
Коричневый напоминал пряники у Ники, грязь на свалке и обломки старой гитары.
Перед глазами так и стояла картина. Уилбур, небрежно хватающий ее за гриф и опускающий инструмент в пакет. Как он нечаянно засадил несколько заноз, ведь не знал ее также хорошо, как Томми. И мальчик слишком хорошо визуализировал, как росписи его друзей и наклейки скрываются в чёрном полиэтилене. Как древесина прогибается и, не выдерживая напора мусоровоза, трескается. Как дека дробиться на несколько частей и только колки из металла остаются смотреть на смерть механизма со стороны.
А затем был черный.
В него больно окунаться и в нем ничего не видно. Чёрное пятно, покрывшее весь дом и проследовавшее за ним в мир грез. А может, оно родилось во сне. Может, именно Томми и создал его.
Все, скрытое черным, не отображается в памяти. Через эту пелену может видеть только Тесей. Может, потому что научился. Научился, потому что тьмой управляет Томми. Неосознанно, импульсивно и боязливо. И сам же презирает последнее, ведь столь долгое время считал, что трусость присуща только Тесею. Томми постарается загладить свою вину и покажет ему как можно говорить о своих проблемах.
А Тесей научит его прощать и вскроет старый чулан.
-Неплохое начало.
-А иногда я чувствую себя так, словно пробежал восемьдесят марафонов всего за несколько часов. На самом деле, кажется, что я пробегаю эти марафоны каждый день, а потом меня сбивает грузовик, а потом реактивный самолет, который пилотировал кто-то, кто явно дал экзаменатору взятку.- что-то неуловимое скользило через поток речи мальчика. Казалось, что если раньше он еле говорил, то сейчас, из тени вышел ребёнок, кричащий : ” Если мне больно, то я убежусь, чтобы об этом знали все”.
-И я чувствую, как во мне горит ненависть, но я не могу просто подойти и сказать: “Я буду жить отдельно. Прощайте.”, не испытывая желания хорошенько им врезать, а потом свернуться в калачик и умереть. – за словами подтянулось и тело. Томми активно жестикулирует, а на особо нервных моментах всплескивает руками с невиданной до селе резкостью.
-Не стоит. Тебя ещё не хватало втянуть в моих тараканов.