Костя сидит рядом, тоже нервный и почти не спавший ни часа после всего того пиздеца, что нам удалось разрулить не без помощи ребят Гофмана. Именно Костик нашёл меня в доме птички, незнающим, куда идти и что делать, вытащил мою голову из задницы, накормил кота и придал хорошего пинка, чтобы не терял времени, а потом мы как бешеные псы отправились искать след.
Пришлось изрядно поднапрячься, вспомнив все места, к которым имел отношение мой скользкий братец, но ни в одной точке мы его не нашли, убив грёбаный день на поиски, и я едва не сошёл с ума. Винил себя, проклиная за то, как из-за собственной ревности просто отдал девчонку, которая стала моим всем, своему брату на блюдечке. Винил, но продолжал надеяться.
На второй день вспомнил о существовании бога и даже помолился, чтобы Нику не постигла участь Лисы. Было невыносимо принимать собственное существование, но и тут мой новый друг не дал удариться в соплежуйство, как бы выразилась птичка. А ведь она была права, говоря мне тогда, какая тонкая эта грань.
─ У меня когда-то была сестра, ─ поделился Костя в перерыве между поисками и отчаянным желанием прибить себя к чертям. ─ И с ней случилась похожая история.
─ Знаешь, если ты мне скажешь, что мой брат и к этому причастен, я вскроюсь, ─ полушутливо отозвался я, представляя, что пережил этот мужик.
─ Нет, хочу сказать другое. Нику я знаю достаточно, и она точно не такая, какой была моя сестра, ─ с болью признался он. ─ Не смей её раньше времени хоронить, понял? И ради всего спиртного, убери эту мину со своей бородатой рожи — это не ты виноват в том, что случилось. Родственников не выбирают.
Не сказать, что в тот миг полегчало, но сил придало, хотя надежды особой и не было. А потом и вовсе началась веселуха, когда за нами отправились люди отца. Я узнал их сразу, лишний раз убедив себя, что у меня, кроме бабушки нет семьи, и, пожалуй, никто кроме неё наверняка не расстроился бы, порежь меня хоть один из них.
К счастью, людей у Гофмана было на порядок выше, и они вовремя пришли на выручку, едва ли не в последний момент. А ещё тот пацан, Слава, который недавно откинулся, каким-то чудом обнаружил, что отцу подарили огромное старое поместье на болотах буквально пару дней назад, и это место стало последней надеждой, если бы не тот звонок Ники.
«Я бы мог не вернуть её…» ─ барабанило пульсом всё то время, что мы добирались, отбиваясь от мордоворотов.
«Я должен быть на её месте», ─ стучало под черепной коробкой, когда наконец-то удалось остановить сбегающих ублюдков.
Она угасала на глазах, и её сердце замерло, едва я отнёс птичку в «скорую», переживая самые жуткие мгновения снова и снова, пока врачи пытались реанимировать Нику. Говорят, в одну и ту же реку дважды не войти, но я не понимал, как такое могло случиться в моей жизни дважды. И снова по кругу перемалывал одни и те же мысли. Это всё из-за меня…
По дороге ей позвонила подружка, будто чуя неладное, и мне пришлось всё рассказать, заставив себя просто отключить эмоции. Так было легче. Тогда-то Тая и выложила что Нику надо везти не просто в больницу, а к конкретному врачу, потому что только он может справиться с её состоянием.
В тот критический момент я и понял, что ни хрена не знал о девушке, которую втянул в свой грязный, убогий мирок, даже не поинтересовавшись, нужно ли ей это всё на самом деле. Моя маленькая, хрупкая птичка хотела всего лишь справедливости, и когда я удостоверюсь, что она её получит, исчезну из её жизни. Клянусь, только пусть очнётся…
─ Как она? ─ спрашивает неслышно нарисовавшийся Валентин Сергеевич.
Качаю головой, и тут же появляется доктор, вынуждая нас подскочить.
─ Зря вы тут штаны протираете — она пока в себя не пришла и в ближайшее время не ждите, ─ устало рапортует самый известный кардиохирург и просто спец по сердцам. Моему вряд ли кто-то сейчас может помочь, но птичку он знает хорошо — наверное, поэтому отзывает меня в сторонку, и я следую за ним, как сомнамбула.
─ Полагаю, для неё Вы особенный человек, и я могу рассказать… ─ собирается с мыслями. ─ Полгода назад моя пациентка пережила инфаркт и довольно обширный. Её мамы не было рядом, и когда Ника очнулась, слёзно умоляла ничего ей не говорить. Я сохранил эту тайну, хотя мне не следовало, но Вы должны знать, какая эта девчонка упрямая.
Ещё бы мне не знать. Она выстояла даже после таких трудностей, и какой-то сраный недуг не отправит её в нокаут.
─ Всё так плохо с её сердцем?
─ При правильном образе жизни и без нервных потрясений всё будет в порядке. Но сегодня мы её чуть не потеряли, ─ качает головой, а в глазах слёзы, и я вижу, что Ника для него уже давно стала кем-то родным. ─ То, что ей дали, усугубило состояние сосудов, вызвав очередной приступ, а я ещё в подростковом возрасте обнаружил у неё намёк на кардиомиопатию.
─ Что ты сказал? ─ вмешивается в наш разговор женский голос. ─ Что значит «очередной?» Как давно ты скрывал от меня её состояние?!
Док бледнеет, собираясь найти тысячу и одно оправдание своему молчанию для Ирины Владиславовны, свалившейся, как снег на голову, но тут отмирает Гофман.
─ Ира? ─ почти шепчет старик, обращая на себя всё ещё зверский взгляд женщины, и я понимаю, что творится какая-то хрень, и это вовсе не из-за недосыпа. ─ Ника — твоя дочь?
─ А что такое? ─ не теряется она. ─ Понравилась?
Они долго смотрят друг над друга, будто между ними пролегли годы, и мы с Костиком тихо удаляемся на перекур, оставляя их всех разбираться со своим дерьмом, потому что там явно есть, что обсудить.
─ О чём думаешь? ─ спрашиваю, глядя как привозят какого-то контуженного деда, орущего, что внуки собирались лишить его наследства, и за это он лишил одного из них хозяйства., о чём нисколько не сожалеет.
Какая-то мысль плавает на поверхности, толком ни во что так и не превратившись, но после стольких часов без отдыха это и немудрено.
─ Не могу понять, почему охрана, приставленная к дому Ники, ничего не сделала. Это же твой человек, нет?
─ Это мне тоже не нравится, но бабушка ему много лет доверяла свою жизнь. И я тоже.
Лёня даже за нами поехал, помогая искать птичку и лично отправил моего братца в нокаут.
─ А где он сейчас?
Меня словно в темечко ударяют, хотя сердце ещё верит в чудеса, но это не тот случай, когда всё можно списать на бред уставших мозгов.
─ Твою мать! Когда я стал таким кретином?
Набираю бабушку, но та не отвечает, и паника хлещет через край, разгоняя по венам адреналин.
─ Я поведу, ─ решает Костя, сам догадавшись. ─ Я хотя бы подремал, в отличие от тебя.
Сам тащит меня к своей тачке, буквально заталкивая внутрь, и меня начинает нервно колотить. Что если я ошибся? А если прав, то что тогда? Вдруг бабушка уже… всё? Что я буду делать?
─ Пушка есть? ─ спрашиваю, отгоняя самые жуткие картины.
─ В бардачке.
Нахожу искомое, проверяя магазин, но спокойнее не становится.
─ Надо было у Гофмана ребят попросить, ─ спохватываюсь, когда мы уже далеко от больницы, пока мы летим на бешеной скорости, но нас даже никто не тормозит.
─ Второй раз он нас вряд ли выручит, к тому же, ему сейчас явно некогда, ─ здраво рассуждает Костя, а дальше выдаёт мысль, которую я даже допустить не мог. ─ А ещё есть подозрение, что Ника его дочь. Думаешь, ему захочется, чтобы она была связана с братом подонка, который её похитил и с кем-то вреде меня? Даже если у него самого руки по локоть в крови, ─ добавляет еле слышно, сжимая зубы.
В душе я не согласен с его доводами, но внутренний голос настойчиво шепчет, что я ей не нужен. Это я могу утянуть Нику на дно, и мне всё же придётся отпустить свою руку, чтобы у неё была нормальная жизнь вдали от того, из-за кого её сердце может снова пострадать, а потом вообще перестать биться.
─ Бля, ну приплыли… ─ бормочу себе под нос, с удивлением отмечая, как за каких-то несколько дней моя жизнь свернула в сторону бразильской мыльной оперы, которые изредка смотрела ба, угорая над тупостью героев.