Рей говорит, что у него все под контролем. Говорит, что нашел в Книге парочку формул, которые должны сработать, и через день-другой он все уладит, отправит Его обратно. Рей врет. На самом деле, он уже ничего не контролирует. Все, что он может сделать — это держать Его на расстоянии, до поры до времени. Рей разбудил силу, с которой не может совладать. Но он скорее сдохнет, чем признает, что лоханулся.
За неделю до этого мы попытались провести один из ритуалов, описанных в Книге. «Мистерия Хаоса» — как-то так он назывался. Мы готовились с самого утра. Притащили с поля увесистый булыжник, которому предстояло стать алтарем. Набросили на него белые и карминно-алые полотна. Рей установил на алтаре керамическую чашу размером с добрый походный котелок.
Потом Рей сел за руль своей «Ауди» и надолго умотал куда-то. Вернулся он с наступлением темноты. Вылез из машины. Взял с переднего сиденья спортивную сумку на «молнии». С торжествующим видом внес ее в дом.
— Ну что, аколиты? Готовы? — сказал он.
Он раскрыл сумку, вынул оттуда какой-то сверток, завернутый в тряпки.
— Что там, Рей? — спросил я.
— Ништяк, — Рей осклабился и принялся разматывать тряпки.
Внутри свертка оказался пластиковый пакет, наполненный густой темной субстанцией. Рей с треском вскрыл пакет и начал переливать его содержимое в чашу.
— Кровушка, ага. Аутентичная, так сказать, без халтуры. Ему понравится, — Рей быстро взглянул сначала на меня, потом на Дани. — Да вы не парьтесь, тут никакого криминала. Все на добровольных началах.
Отбросив пустой пакет, Рей начал вытаскивать из сумки и раскладывать вокруг алтаря предметы, необходимые для Церемонии — бутафорский стилет, настольные часы со снятым корпусом, пакетик с горчичными зернами, монетки евро…
Потом он встал на четвереньки и начертил мелом на полу концентрический круг се вписанной в него восьмиконечной звездой. Извлек из кармана брюк перочинный нож, полоснул себе лезвием поперек ладони. Брызнул кровью на изображение октограммы. Потом снова взял кусочек мела и вывел на полу неровными литерами: «н'гаи тавил э амр кви'лл д'го…».
Закончив приготовления, Рей поднялся на ноги. Вид у него был немного взвинченный. Он стоял, зажав в ладони скомканный носовой платок, чтобы остановить кровь.
— Всё, аколиты, тушите свет. Дальше при свете звезд.
Церемония проходила в полной темноте. Мы стояли вокруг алтаря, вокруг валялась наша сброшенная одежда. Рей был обнажен по пояс. Даже в темноте видны были его дряблые мышцы и довольно приличное брюшко. Что все-таки Геля в нем нашла?
Рей склонялся над чашей со стилетом в руке. Загустевшая кровь медленно стекала с лезвия. Рей произносил сквозь зубы слова Литании:
Бегущая кровь.
Лезвие.
Символ Пустоты.
Механизм.
Деньги.
Хаос…
Он отбросил стилет и опустил пальцы в чашу. Вскинул руки, кропя кровью своих аколитов. Я почувствовал липкие холодные капли на своей щеке. Рей запрокинул лицо к потолку и начал произносить нараспев:
Из черной пустоты,
Где обретается Хаос,
Праотец всего сущего -
Он шествует, облаченный во Тьму,
В сиянии Семи Светил…
са’ан тге!..
э вмир н'гаи!..
клл'иби томр!..
Ничего не произошло.
Спустя четверть часа мы с Реем разбираем алтарь, укладываем обратно в сумку церемониальные предметы. Рей выглядит смущенным и злым. Дани в буквальном смысле слова валяется на полу от хохота. У него напрочь отсутствует чувство юмора. Он не улавливает смысла анекдотов. Но иногда он смеется над вещами, которые никому не кажутся смешными.
— Что, Рей, лажа? — говорит он между приступами смеха. — Лидер. Лидер, блин! Видишь, Он тебя не слушает! У эренбишника бы лучше получилось.
Лицо Рея темнеет. Поджав губы, он подходит к Дани и с силой бьет его ногой под ребра. Дани кашляет и хрипит, задыхаясь. Корчится на полу от боли. Но не прекращает смеяться.
— Избранный, мать твою, — хрипит Дани. — Чмо тупое.
В тот раз я здорово разозлился на Рея. Церемония оказалась бутафорией. Мы потратили столько времени, разбирая тексты манускрипта, а толку ноль. Пустышка. Нет в Книге никакой силы.
Позже, когда затрещали цикады и начали валиться деревья в лесу, я понял, что ошибался. Он все-таки откликнулся на призыв Рея.