И он старался как мог.
Внезапно нечто странное мягко коснулось его собственного разума — точно холодное влажное щупальце спрута осторожно исследовало добычу, чтобы через мгновение, сжавшись тугой петлёй, удавить неосторожную жертву.
Наконец, пришёл момент, когда защита Апни окончательно рассеялась под давлением противника. Теперь Шетавосу приходилось сражаться не только за себя, но и за всех оставшихся в живых пиратов, пытаясь хоть как-то защитить их от вражеской ментальной атаки. Заклинание Эдждерху было произнесено, но Повелитель змей не спешил явиться на зов. Может быть, колдун где-то ошибся, может быть, не было сказано главное Слово — результат был один.
Ничего.
И, вдобавок ко всему, его разум продолжал подвергаться атаке. Словно чудовищный вампир высасывал его силу, выдавливая её из тела. И толстяк не мог ничего противопоставить врагу, как ни старался вспомнить все известные ему защитные заклятья. Создавалось впечатление, что он сражается не с живым человеком, а с холодным злобным предметом, умеющим только одно — высасывать человеческие души. Это не было похоже на то, что происходило сейчас с Апни. Ничего человеческого не было в этой страшной силе, вцепившейся в его разум. Шетавос знал о существовании подобных магических предметов, но никак не предполагал, что когда-либо ему придётся столкнуться с ними, особенно в роли жертвы. Он не хотел даже думать об этом.
Но всё-таки это произошло.
То, что высасывало сейчас его разум, старая ведьма, учившая Шетавоса магическому искусству, называла Сферой Поглощения. Редкое и страшное оружие, от которого не было спасения. Немногие маги осмеливались иметь с ней дело. Своенравный предмет, рождённый безумной фантазией давно умершего мага, получившего секрет ужасной Сферы от самого Харст-Гу. Оружие это обладало собственным подобием воли и в любой момент могло обратиться против своего хозяина, если тот был недостаточно осторожен в обращении с ней. Но в умелых руках Сфера Поглощения становилась страшным оружием. Будучи активированной, Сфера начинала разбрасывать вокруг себя во все стороны невидимые цепкие щупальца, выискивающие жертву. Как правило, Сфера вначале атаковала людей с наиболее мощными ментальными способностями. Нескольких минут было достаточно, чтобы переместить душу колдуна в небольшой хрустальный шар, оставив умирать его человеческое тело, которое не умело больше ни дышать, ни есть, ни пить. Лишь сердце по инерции ещё некоторое время продолжало судорожно сокращаться, гоняя по жилам кровь. Но и это вскоре прекращалось.
Душа же, выдернутая из тела, должна была медленно растворяться в мутном хрустале Сферы, поддерживая её чудовищную, непонятную жизнь. Впрочем, о дальнейших странствиях души практически никто ничего не знал. Только слухи один страшнее другого ходили среди посвящённых в тайное Знание. Не было ещё случая, чтобы кто-то вырвался из цепких щупалец Сферы. Что происходило внутри неё, оставалось загадкой даже для её владельцев — все секреты Сфер исчезли вместе с тем, кто дал им жизнь. По слухам, создатель Сфер сам стал одной из их жертв, успев оставить лишь краткие инструкции по их использованию.
И сейчас Шетавосу на собственной шкуре предстояло узнать все эти подробности.
Несмотря на титанические усилия удержать рвущуюся из тела душу, толстый колдун медленно проигрывал сражение. Находясь в закрытой каюте, он в то же время чувствовал, как неведомая сила открыла перед ним узкий проход, на другом конце которого находилось чуждое, враждебное Нечто, вцепившееся в него. Оно давило и комкало разум, стараясь сделать его частью Себя, не обращая ни малейшего внимания на все попытки сопротивления, полностью уверенное в конечном результате.
Удивительно, но Шетавос всё ещё находился в сознании. В уши его проникал несмолкающий шум битвы, и этот звук радовал гибнущего колдуна. Очевидно, его соперник сейчас был полностью поглощён работой со Сферой, на какое-то время отвлёкшись от мало интересных ему обычных людей. Вновь, как и в самом начале битвы, исход её определялся лишь острой сталью клинков. При известной удаче, пираты даже могли рассчитывать на победу, опрокинув атакующих ахеронцев. Валузийцы, оттеснённые обратно на свой корабль, пока сдерживали легионеров. Неуправляемые корабли постепенно разворачивались бортом к волнам. Резкий порыв ветра помог ахеронцам, стаскивавшим корабли, плотно свалив их к борту борт. Воины уже прыгали на палубу пиратского корабля, когда произошло нечто неожиданное, как для ахеронцев, так и для самих пиратов.