ЭРИК ШЕЛЛЕР
ОТ МЕЙЧЕНА ДО ВАНДЕРМЕЕРА:
ХИМЕРИЧЕСКИЙ ПЕЙЗАЖ КАК ВОПЛОЩЕНИЕ ЗЛА
Окончание; начало см. в 1–2 (май)
И мы прошли по пещере крыс
И мы прошли по стезе бурлящего пара
И мы прошли по стране слепых
И мы прошли по трясине горя.
И мы прошли по юдоли слез
И мы, наконец, подошли к ледяным пещерам Беспредельные пространства, тысячи миль льда, отсвечивающего серебром и лазурью, — как ослепительное сияние новой звезды, многократно отражённое в зеркалах. Свисали с потолка тысячи сталактитов, блещущие, как застывшее алмазное желе, застывшее теперь уже навечно в своём спокойном, величественном совершенстве.[4]
Данную цитату я поместил в свой ежегодник в средней школе. Она взята из получившего премию Хьюго рассказа Харлана Эллисона «У меня нет рта, чтобы кричать», и, хотя эта история давно была в числе моих любимиц, только при написании данного эссе я понял, что она воплощает в себе все ключевые элементы химерного пейзажа. Несомненно, в этой цитате подчёркивается кристалличность, но, как и в случае с Лавкрафтом и Баллардом, в этом пейзаже проявляются некоторые из самобытных, прекрасных и западающих в память черт языка Эллисона.
Религиозные аллюзии в данной цитате неслучайны. Подобно Мейчену, Ходжсону и Лавкрафту, Эллисон призывает в текст произведения языческое божество, поскольку выписывает химерный пейзажа. Но Эллисон полностью помещает этого «бога» в рамки научной фантастики, представляя его злобным компьютером. Компьютер, получивший способность чувствовать, и восставший против своих смертных создателей, зовётся ЯМ, что значит «Ядерный Манипулятор», но также это перекликается с декартовским «я мыслю, следовательно, существую». Эллисон не скрывает связи между компьютером и богом, протагонист истории даже заявляет: «Если Иисус когда-то существовал, и если есть Бог, то Бог — это ЯМ».
Рассказ Эллисона с лёгкостью может быть отнесён к научной фантастике, потому что в качестве антагониста в нём действует неуправляемый компьютер. В текст рассказа даже вклинивается изображение компьютерной перфоленты, на данный момент представляющей собой анахронизм. Но научные аспекты рассказа на самом деле довольно несущественны, и можно утверждать, что рассказы Лавкрафта о космическом ужасе в большей степени опираются на научные соображения, чем история Эллисона. Смысл ЯМа не столько в том, что это компьютер, сколько в том, что такой всемогущий компьютер позволяет Эллисону исследовать взаимоотношения между богами и людьми. «У меня нет рта, чтобы кричать» — химерная история в лучших традициях химерных историй с их химерными богами. Также это прекрасная иллюстрация зла, проявляющего себя через химерический пейзаж.
ЯМ подчинил себе всю Землю, и теперь ничто на ней не может считаться отдельным от ЯМа. Пять протагонистов-людей существуют в ЯМе, и все события рассказа происходят в недрах компьютера. В отличие от языческих богов, вводимых Мейченом, богов-зверолюдей Ходжсона и чудовищ с щупальцами Лавкрафта, ЯМ Эллисона является богом, который не имеет определённой формы; бог всеобъемлющий (и, следовательно, незримый), подобно Богу христианства. И, подобно ветхозаветному Богу, ЯМ говорит непосредственно с человечеством, которое сводится к горстке людей, избранных для продолжения жизни… и пыток.
Уильям Блейк призывает нас обретать Бога через свидетельства творения Его («Небо синее — в цветке, в горстке праха — бесконечность»[5]). ЯМ Эллисона — мир, но этот мир и пейзажи его, с которыми сталкиваются главные герои, хотя и чудесен, и удивителен, также противоестественен. Тесный союз машины и природы — пощёлкивающие компьютерные ячейки, замороженный слон, птица, подобная размерами птице Fyx, порождающая крыльями ураганный ветер — машина контролирует все проявления природы. Приведённая мною в начале цитата предполагает искажаемость физического пейзажа. Время также искажено в ЯМе, что утверждается почти в самом начале рассказа, когда рассказчик, как бы между прочим, сообщает: «Шёл сто девятый год нашей жизни в компьютере»; одно это уже характеризует компьютер как пейзаж, в котором есть что-то противоестественное относительно жизни рассказчика и его понимания времени. Позже он говорит: «С тех пор, кажется, прошла не одна сотня лет, впрочем, не знаю. ЯМ частенько развлекается с моим чувством времени».
4
Цитаты из произведения Эллисона «У меня нет рта, чтобы кричать» даны в переводе М. П. Стерлигова