Теперь это не имело значения. Она решила остаться, и теперь он тоже останется с ней.
— Он вернётся, — сказала старуха пустым блеклым голосом, как только увидела невестку. — Он вернётся к тебе ичетиком. Ты отреклась от него, отреклась от родного дитя. Вода вскормит его, как новая мать, и через четыре цикла, в серпень, он вернётся к тебе. За смерть, за твой грех. За детоубийство.
Больше старуха не произнесла ни слова. Все в доме застыли, переводя глаза с одной женщины на другую. Валерия смотрела на старуху, пока та не развернулась и не вышла под дождь. Она не разобрала бредятины полоумной ведьмы и никогда не вспоминала тог набор бессмысленных предложений. Не хотела вспоминать.
К утру Валерия уехала в город. После полудня Нина Владимировна ушла домой. Ее организм оказался слишком крепким для своих лет. Она надеялась, что все случится само, но нет.
Никаких голосов старуха не слышала, вода озерца оставалась для неё всего лишь водой. Ее никто не звал и не тянул, ей никто ничего не приказывал и ни о чем не просил; она утопилась по своей воле.
Цикл 6: 03.2007. — 08.2008.
Ваня хлюпался и барахтался, как маленький дельфинёнок, неуклюжий, весёлый и счастливый. За пятнадцать минут призрачные следы умиления испарились (если они были), и Валерия наконец позволила себе отвести взгляд. Слежка за Ваней на воде не имела смысла — он хорошо плавал, и эти дебильные закрылки ему только мешали. К тому же озерцо было неглубокое и проверенное вдоль и поперёк, опасностей в нем не водилось.
Над западной кромкой горизонта появилась тяжёлая темноватая испарина. Уходя вверх, она расплывалась, как разведённая акварель, и затягивала все больший кусок ватмана, делая голубой тусклым подобием дымчатого. Кое-где начали проглядывать обрывки туч.
Валерия не волновалась и отвлеклась. Какая-то ее часть устыдилась внутреннему вздоху облегчения, Но здесь Валерия не обманывала себя, даже не пыталась. Она слишком устала и не знала, сколько ещё сможет выдержать. Ванины особенности сделались для неё привычными, подстроили рутину дней под себя; ее жизнь крутилась вокруг него — вокруг его волшебности, — и сводило с ума не само происходящее, а то, что эго повторялось снова и снова. Эти вещи перестали казаться отталкивающими, неприятными и какими угодно ещё. Они утратили всякий окрас, как любая зацикленная реальность. У Валерии повторяющиеся кадры были не такими, как у других, но она этого не замечала.
Она не заметила, на что отвлеклась. Крошечные побеги из реальности к тому, чего могло не быть, поддерживали в ней каплю жизни — возможно, последнюю, которую она и не думала сохранять. Это было бессмысленно, но приятно. Как почувствовать прикосновение тонкого луча солнца на дне ослепляющей чернотой темницы. Ей было плевать, что привлекло ее внимание. И плевать, на шесть секунд или на три с половиной минуты.
Она ничего не слышала. Она знала, что ничего не слышала. Она слишком поздно увидела дёргающиеся ручки над водой, и он был слишком далеко.
Ваня тонул. Пару секунд его лицо, перекошенное и гипсовой белизны, выглядывало над водой, он хватал последние глотки воздуха. Затем остались только руки. Они напоминали агонизирующих змей, которые пытались разбиться о поверхность озерца.
Валерии показалось, что мальчика утягивает вниз. Его руки скрывались быстрее, чем она бежала к воде: по локоть, до середины предплечий, до кистей. Через десять секунд они исчезли целиком, а Валерия ещё топталась по пояс в воде.
Нош в чем-то запутались. Валерия схватилась за лодыжки. Жёсткие водоросли тут же оцарапали пальцы. Они стягивали как верёвки… и тащили.
Две-три секунды она стояла без движения и убедилась — водоросли узлами обхватили ее ноги и тянули в воду. Пары рывков хватило, чтобы освободиться, и Валерия бросилась на берег. Выбравшись, она упала и угодила ладонью на торчащий из земли острый обломок палки. Багровые капли посыпались на влажную землю, несколько упало в воду.
Она обернулась, готовая увидеть какой угодно кошмар. Но озерцо осталось прежним — спокойная поверхность не изменила оттенка. Только Валерии показалось, что вода не отражала тусклый цвет неба, а поглощала его.
Глаза выхватили жёлтое пятно на сине-чёрном фоне, и Валерия побежала к машине. Крик, которого она не слышала («Нет, не слышала, я не слышала»), звучал в голове всю дорогу, зато потом прекратился. Ванин правый закрылок дрейфовал на слабых волнах.
Цикл 10, последний: 03.2013. — 08.2014.
Валерия заперла дверь своей угловой однушки и стянула промокшую одежду. Дома было едва ли теплей, чем на улице. Она накинула халат, включила свет и пошла в ванную. Салаты на поминках, конечно, были так себе, но желудок им не противился — уже что-то, не придётся сегодня готовить. Она не хотела ничего делать.