Сижу на берегу озера: в красном зареве флуоресцирующей породы его гладь кажется чёрной. Доедаю полоски сушёного мяса. Брюквин! Ты спас мне жизнь, путь к источнику сигнала — наша общая заслуга.
Я пытаюсь обдумать слова Аргира Мекерата, разложить всё по полочкам. Этот передатчик, скелеты вокруг, тухлая вонь от озера, зов… На ум приходит только одна мысль: мы зачем-то должны здесь умереть, и я с радостью эго сделаю. Вот только дождусь, пока скафандр Мекерата переведёт все записи на русский язык. Перед тем, как уйду, хочется знать всё.
Девяносто шесть часов записей. Все эго время плакала пустота. Тысячелетние исследования так ни к чему и не привели: космос стерилен, мы в нём одни! Вселенная устала ждать, эта планета готова зачать… Её зов — это мольба о помощи. Во вселенной человеку одиноко, но это одиночество — величайшая награда! На нас возложена великая миссия — стать прародителями новых цивилизаций, и я чертовски рад, что нахожусь в авангарде.
Слышишь меня, Брюквин? И ты здесь, со мной, твоя плоть накормит бактерий в озере. Эти микроорганизмы мы принесли с собой, наши тела станут для них пищей, и спустя миллионы лет, когда сумасшедшая звезда успокоится и перестанет вспыхивать, на поверхность выйдет жизнь! А пока этот момент не настал, она будет ждать здесь, в спасительном мраке подземного озера.
Я больше не могу сопротивляться зову, я ухожу к моим братьям и сёстрам! Тёмные воды примут меня, и ты, человек, что сейчас слушает эту запись: гордись собой, на тебя возложена великая миссия. Здравствуй и прощай, мой друг, встретимся в вечности!
ИЛЬЯ СОКОЛОВ
ДОМ ХОЛОДА И ТЬМЫ
Мы проходили под сводами промёрзшей пещеры. Голоса внутри стихли уже давно. Снаружи сменялись минуты, размениваясь секундами дней, лет и веков…
Свечи глаз моей спутницы горели потусторонним обещанием того, что в конце будет хоть что-то хорошее. А катакомбы в снегах заманивали дальше и дальше…
За темнотою поворотов ютились другие путники, вмёрзшие в лёд-утробу, будто странные зародыши будущих призраков. Зрелище печальное и почти пророческое…
«Ты вообще знаешь, что с нами случится?»
Тихий вопрос моей спутницы заиграл тенями на стенах. Её взгляд продолжал подсвечивать нам дорогу. Я молча кивнул, но сам не понял — утвердительно или нет.
Коридоры пещеры ветвились, змеясь и словно насмехаясь над теми, кто брёл здесь до нас: несчастные искатели, забывшие о прошлом, глупые и самонадеянные…
Преодолев хлад новых переходов, мы набрели на Камни Морока, лежавшие друг на друге в центре угрюмой залы. Они лучились жёлтым светом, более мягким, чем взгляд моей спутницы…
«Возьмёшь один на память? — она обошла каменную конструкцию, как будто выбирая. — Самый маленький?»
Я улыбнулся, но ничего не сделал. И мы продолжили путь…
Ещё несколько поворотов и закутков; чужеродная тьма совсем рассеялась — мы вышли на воздух. Огненные горы за нашими спинами медленно гасли; открытый простор лежал впереди…
Красный снег под ногами лишь слегка отдавал белизной. А небо накинуло шаль облаков, холодных и серебристых. Ветер скользил по долине. Мы двинулись вслед за ветром…
Вокруг не было почти ничего; редкие осколки леса и островки степи со старыми крестами. А красный снег скрипел под нашими ногами…
День умирал, степенно начинался вечер. Все звезды вышли посмотреть…
Мы вошли в город ночью. Его окраина пустынна; вот начались дома — старые, тёмные, двух-трёх этажей, из дерева и камня, будто бы даже заброшенные..
«Нам нужно вот сюда», — уверенно произнесла моя спутница, показывая на что-то между пустотой и безвременьем.
Холодный дом стоял в темноте. Я открыл дверь, мы прошли в прихожую. Глаза моей спутницы всё так же горели, словно у кошки с берегов Коцита. Мы поднялись по лестнице; здесь был второй этаж…
Неблизкий свет уличных фонарей, тусклая желтизна заледенелых стёкол, полутьма холодной комнаты. Простая бытовая обстановка: узкий столу окна, застеленная плотным одеялом кровать, какие-то стулья, шкаф, что-то ещё…
«Зачем мы здесь?» — подумалось мне с безотчётной скорбью. Ночная тишина плескалась снаружи..
Моя спутница села на стылую кровать и улыбнулась. Я вспомнил пещерные голоса тех, кто всё-таки сумел проснуться… В отличие от нас.
Девочка/девушка/женщина/старуха: некое существо, сидящее напротив меня в полутьме, уже не может остановиться. Ей хочется снова стать мёртвой; притвориться приторным голосом тьмы; выбрать самый немыслимый свет из неизменно забытых.