— Они не посмели бы… Я однозначно донесла до них, что конфискую его, и накажу виновника.
— Честно говоря, я думаю, что ты сможешь конфисковать его этой
же ночью.
Уже на полпути по коридору мы могли слышать через открытый дверной проём, что мальчишки из спальни Кастенса даже не думали спать. Мы прокрались на цыпочках последние несколько ярдов по тёмному коридору и остановились, чтобы послушать оживлённое перешёптывание внутри.
— Говорю тебе, это правда. Если кому-то одному это снится, то и нам всем.
— Ты хочешь сказать, — раздался голос Кастенса, — что мне это приснится, даже если фетиш не со мной?
— Да, говорю же, любому, у кого есть чумная метка — семеро наших и другие в соседних спальнях.
— То же самое?
— Всегда то же самое.
— У кого он этой ночью? Сейчас черёд Бредбери.
— У меня. Уинтерборн сказал, что всё нормально.
— Чёрт возьми, Фелтон. Вот мне интересно, что же мы будем с ними делать, в конце-то концов.
— Ты знаешь, — кто-то хихикнул в темноте, — ты знаешь очень хорошо. Зачем мы кормили их целыми неделями, э?
Молли Себайн включила освещение. Раздалось быстрое шарканье, скрип кроватных пружин, и глубокое тяжёлое дыхание. Ни одна голова не двинулась на подушке.
— Вы разговаривали после отбоя, — укорила Молли.
Никто не произнёс ни звука и не пошевелился.
— Бредбери, — сказал я, — передай эту вещицу нашей сестре-хозяйке.
Он повернулся, мигая на свету, притворяясь только что проснувшимся.
— Что… кто… что такое, сэр?
— Штука в твоей кровати — передай её нам.
— В моей кровати, сэр?.. Что вы хотите этим сказать, сэр! У меня ничего нет.
Что-то тяжёлое в то же мгновение брякнулось на половицы спальни. Другие мальчики решили «проснуться» от стука, однако сделали это малоубедительно.
Я поднял фетиш джу-джу там, где он упал, то есть позади кровати Бредбери, и передал его Молли.
— Твоя награда, — сказал я.
Но Молли казалась столь же взбешённой из-за меня, как и из-за мальчиков. Она одарила меня одним из своих взглядов, прежде чем выкрутила на полную выключатель синего света в спальне.
— Очень хорошо, — сказала она. — Вы все болтали после того, как был объявлен «тихий час», и вы все будете наказаны. Вы знаете, что я говорила о том, что будет, если кто-то принесёт эту ужасную грязную штуку в спальню. Что ж, я должна буду просить мистера Херрика конфисковать её до конца семестра. И, Бредбери, я должна буду наказать тебя и за непослушание, и за ложь. Теперь, если я вновь поймаю кого-либо из вас на болтовне этой ночью, вся спальня будет отправлена к директору.
Она выключила огни и царственно удалилась — оставив после себя глубочайшую тишину.
— Я думаю, Джеймс, — сказала она, когда мы дошли до её комнаты, — что если ты знал, что они пронесут этого идола наверх этой ночью, то тебе следовало бы сказать об этом мне.
— Но я не знал, что ты запретила его. И до этого вечера я считал её безвредной. Хочешь взять его себе?
— Нет, ты приглядывай за ним. И смотри, чтобы Уинтерборн не заполучил её обратно до конца семестра. И, Джеймс… — добавила она с улыбкой, сообщившей мне, что я прощён, её ярость выкипела и она вновь стала самой собой, — ты можешь брать его с собой в постель каждую ночь, если хочешь.
Мне этого не захотелось. Я положил его в гардероб и закрыл дверь на замок. Но даже так мне приснился сон. Было адски жарко, и я был закован в кандалы по рукам и ногам. Где-то горел огромный костёр, отбрасывая гротескные тени, скачущие, будто демоны, по всей хижине. Глинобитные стены горели багрянцем от этого света, и я наблюдал за большим, медного оттенка скорпионом, взбиравшимся к потолку над моей головой и затем скрывшимся в тростниковой крыше. Завывающий нескончаемый речитатив шёл снаружи вместе с ритмичным буханьем тамтамов, отдававшимся в моей голове. Струйки пота, столь же мучительные, как мухи, катились с моей головы и пролагали свой путь вдоль лица, попадая в уголки глаз. Внезапно бряцанье и барабанный бой прекратились, и в наступившем затем долгом затишье я стал безумно бороться, лишь бы вырваться из этих оков. Пронзительный и ужасный выкрик вонзился в моё сердце, словно нож, и я упал навзничь на жёсткий глиняный пол. За криком последовал протяжный дрожащий вздох, совершенно отвратительный, словно бы вышедший из пасти самого Ада, из всех пастей Ада одновременно. Ритуальное пение и буханье в ручные барабаны возобновилось, взяв ещё более дикую ноту. Затем в хижину закинули стенающее тело, которое кувыркнулось через чьи-то ноги и прокатилось по полу, остановившись напротив меня. Я бросил взгляд на кровавое искалеченное лицо в свете костра и проснулся от крика: «Глаза! Они съели глаза капитана Завулона![10]»
10
Завулон — одно из двенадцати колен Израиля. Племя Завулон обитает в районе Гватемалы до Панамы. Они являются потомками майя.