— Да, — едва слышно ответила ему. — Я хотела, чтобы ей было больно. Я хотела, чтобы она хоть ненадолго, но обрела уродство, чтобы поняла, каково мне было раньше. И да, мне понравилось бить её. Это было похоже… на крайнюю точку наслаждения!
— Артём гений, — после непродолжительного молчания, заявил мужчина, не сводя с меня глаз. — Ты останешься со мной. Так будет лучше для тебя. Такая особенная девочка должна быть рядом. Зови меня Кай, милая. У нас впереди так много веселья!
Я смотрю ему в глаза и чувствую такое счастье, такую полноту эмоций, кажется, что весь мир смеётся вместе со мной. Я рядом с тем, кто сделает мою жизнь особенной. Я не одинока. Он смотрит прямо в сердце. Действительно смотрит и видит меня настоящую. Я дома. Я наконец-то дома!
И всё было бы замечательно, если бы глубоко внутри не зрело что-то злое, что-то с клыками и ядом. Что-то, что сопротивляется с той самой секунды, как наркотик попал в кровь. Что-то, что кричит:
Беги, Елена, ты в опасности! Беги!
Глава 4. Сброс фишек
От хожденья по осколкам да по битому стеклу,
Выворачивает душу наизнанку болью, я кричу:
Ты — моё проклятье, мой ненавистный злодей!
Забудь о прошлом! Больше никогда не буду твоей!
Надо дойти.
Сделать ещё несколько шагов. Всего чуть-чуть. Небольшое усилие.
«Что ты наделала, Елена?»
Звук разбитого стекла.
А дождь, он бесконечен, падает на лицо, смешиваясь с кровью, сочащейся вместо слёз из глаз. Я кашляю и красные капли падают на асфальт. Вытираю рот, освежая и замещая засохшую кровь на руках новой. Тошнит. Хватаюсь за мусорный контейнер и тотчас рвёт желчью, смешанной с тёмными сгустками бордового цвета. Отталкиваясь и избавляясь от опоры иду вперёд, на свет, на шум машин, голоса прохожих, лай собак, туда, вперёд, где люди, где есть жизнь.
«Не возвращайся, пока не станешь нормальной!»
Обхватываю взорвавшуюся болью голову и негромко всхлипываю, пытаясь подавить вспышки воспоминаний.
Шаг за шагом. Из-за крови почти ничего не видно, бреду наощупь, выставляя вперёд руки, а затем падаю на колени, больно карябая их об асфальт. Новая порция боли прошивает насквозь, выгибаюсь дугой, а затем кричу так громко, насколько способны лёгкие. И падаю оземь, чувствуя только дождь.
* * *
«Ты такая же, как и я, Елена. Мы думаем одинаково. Там, где другие видят стены — мы ходим свободно. Не стесняйся своих страстей. Это делает тебя отличной от других. Делает смелой. Делает живой. Позволь мне научить тебя пользоваться своей силой. Этой чистой яростью, что бьётся под твоей кожей. Вместе сможем достигнуть величия. Дай мне то, чего хотим мы вместе».
Открываю глаза под стук дождя, чириканье далёких птиц, под шум листвы, под далёкий смолкающий гром. Вокруг вытянутая комната, с четырьмя старыми кроватями. На стенах облупившаяся зелёная краска, потолок весь в трещинах и паутине, рамы на окнах ссохлись, на подоконнике образовалась небольшая лужа. По стеклу, сквозь трещины, в комнату струятся медленные ленты дождя, а надо мной летает сонная муха. Я провожаю её взглядом, плотнее кутаясь в тощее шерстяное одеяло, от которого тянет пылью и нафталином. Дощатый пол, тумбочки, шкафчик в углу, зеркало с отколовшимся куском, люстра без лампочки, всё как из Советского союза, чудом сохранившееся пионерское детство.
Приподнимаюсь над кроватью и замечаю капельницу, иглу, торчащую из вены, жидкость, капающую и попадающую в вену. Осторожно вытащив иголку, согнула руку и прижала к груди. Меня мутит. Слабость, вялость, но поразительная ясность сознания.
Я помню всё, что сделала. И буду помнить всегда.
Осторожно, держась за спинку кровати, встала, обнаружив домашние тапочки, аккуратно поставленные возле тумбочки, на которой стояли стакан с водой и тикающие часы, отбивающие раннее утро. Обувшись, выпила до дна воду, а затем касаясь и других спинок кроватей, дошла до зеркала.
Неестественная бледность, синяки под глазами, небольшой шрам от удара по щеке, болезненная худоба. И новый шрам, сейчас закрытый повязкой на шее. След от укуса волка.
В моей жизни многое изменилось.
Закусив губу, зажмурилась, прогоняя нахлынувшие воспоминания. От напряжения перед глазами вновь потемнело, и я замерла на месте, ожидая, когда всё пройдёт. И медленно подошла к балконной двери, подёргала несколько раз ручку и вышла на балкон.
Передо мной простирался смешанный лес, преимущественно состоящий из хвойных деревьев. Небо, затянутое глубокой пеленой светло-серых облаков, гарантировало долгие дождливые дни, насыщенную сырость и влажность. Вдохнув свежий воздух, прислонилась к стенке, закрывая глаза.