Скиталец растер между пальцами несколько песчинок и удовлетворенно покивал головой. Серы в песке было немало.
— Айра, давай лопату и мешки.
— Господин, ты совсем глупый. Это не тот металл, из которого сделаны украшения жен богатых ханов. Смотри, я беру кусочек, ложу на камень. Если придавить — он рассыпается в порошок. Как ты собираешься делать из него кружочки для ожерелий? Не стоит тратить силы, тащить песок в лагерь, лошадей мучить.
— Слушай, Айра! Тебе сказали — выполняй. Чтобы эти мешки были наполнены, и точка!
Но даже эти кучи погрузить в мешки оказалось делом нелегким. Они слежались так, что без лома было не разбить. Хорошо, что Скиталец взял с собой копье — как-то удалось разворошить породу. Наверное, зря меч оставил в лагере. Он в качестве лома подошел бы больше. К тому же очень мешали хозяева куч: муравьи — не муравьи, скорее, какие-то сороконожки величиной с палец. Стоило хорошенько раскопать муравейник, этих тварей набегало столько, что приходилось перебираться к другой куче, чтобы не притащить в лагерь полмешка этих насекомых. И так несколько раз.
Еще не все мешки были наполнены желтоватым грунтом, как Скиталец почувствовал беспокойство. На такие предупреждения он реагировал всегда. Это не безосновательные предчувствия, а самая реальная тревога. А еще и лагерь с этой точки склона виден не был. Нет, пора возвращаться, и побыстрее.
— Айра, хватит. Давай, возвращаемся.
— Хозяин, ты-то куда? Меня подожди.
— Догоняй. Я вперед поскакал. Мешки заберешь.
Как только открылся вид на их стоянку, Скиталец убедился, что беспокойство было не напрасным. По ущелью к тому овражку, где стоял шатер во весь опор неслись всадники. Их было человек десять, и до лагеря они доберутся быстрее, чем он. Что может сделать против них один Волчонок?
Скиталец пришпорил Серого и понесся наперерез врагам.
Он опоздал совсем немного — еще пыль от лошадей кочевников не успела осесть в ущелье, а ее снова поднимали копыта, на этот раз Серого.
За короткое время бешеной скачки Скиталец успел передумать многое. Никаких сомнений в том, что это тот самый отряд, последнее время шедший за ними по пятам, не было. Что за люди? Просто грабители, прельстившиеся поклажей их каравана? Безусловно, вино, мука, железные изделия, золото, которое Скиталец иной раз предлагал в качестве оплаты, цену имеют немалую. Возможно, ради этого стоило выслеживать добычу много-много дней. Но почему до сих пор не было попыток ограбления? Его боялись? А что его бояться? Скиталец еще ни разу за всю экспедицию ни с кем не вступал в открытое единоборство. Атаман — не считается. Хотя… Кто мог распространить о нем такую славу, которая бы испугала целый десяток бандитов? А может быть, цель у разбойников другая?
О! Похоже на то!
Скиталец заметил кочевника, который во всю прыть скакал в сторону от лагеря, намереваясь укрыться за грядой камней. Скакал он не один — поперек седла лежало маленькое тельце ребенка. Ага! Вот оно что! Вам Малыш понадобился?! Недаром, выходит, скотоводы так боялись его приютить! Ну, гад, держись!
Серый в три прыжка сократил дистанцию между собой и конем кочевника до расстояния броска копья, а уж Скиталец не промахнулся. Всадник вылетел из седла, но его лошадь еще продолжала бег, унося на себе ребенка. К счастью, по пронзительному крику Малыша Скиталец понял, что тот жив. Вскоре мальчишка уже сидел на холке у Серого, надежно привязанный к луке седла. Он не орал, а только сквозь слезы икал. Извини брат, твоей истерикой займемся позже. Теперь — в лагерь.
В небольшой овражек, где был установлен их шатер, Скиталец решил спуститься со склона пешим порядком. Не хотел подвергать опасности ребенка. Мало ли, что может случиться — случайная стрела, ранение и падение коня… Нет, лучше поостеречься. Давай-ка, дружище-Серый, беги отсюда подальше. Придешь, когда позовут. К тому же, отсюда нападения бандиты не ждали — один всадник находился под скалой у входа в овраг, и внимательно наблюдал за тропой. Лучше уж его обойти. Часовой стал второй жертвой этой войны. Скиталец прыгнул ему на плечи, свалил с лошади и молниеносным движением кинжала перерезал сонную артерию.
Теперь, когда за спиной угрозы уже не было, он оглядел лагерь.
Принцесса отбивалась от двух негодяев, пытавшихся ее связать и закинуть на лошадь.
На Волчонка наседали сразу несколько бандитов, но тот оборонялся более или менее успешно. Блокируя щитом удары топоров и копей, сам неплохо действовал мечом. Один из нападавших уже вышел из боя, пытаясь зажать рукой обильно кровоточащую рану на запястье.
Остальные разбойники, предупрежденные предсмертным криком часового, выскакивали из шатра, бросая на ходу награбленное барахло и готовя к бою свое оружие.
Принцессу тоже оставили в покое при виде более грозного противника, Только Волчонок продолжал сражаться, не давая возможности врагам переключиться на товарища.
Пять горцев двинулись на Скитальца, построившись полумесяцем. В центре его стояли два мощных копейщика. Это, наверное, были самые сильные бойцы отряда. Невысокие, коренастые, чуть ли не квадратные. Но, скорее всего, не достаточно поворотливые. На флангах находились более поджарые вояки. Эти — более верткие. Вооруженные бронзовыми мечами, они уже сейчас потихоньку пытались зайти Скитальцу за спину. Приличная команда! А у него всего-то один кинжал. Но нет, ребята, рано радуетесь! Не на того напали!
Не дожидаясь полного окружения, Скиталец бросился вперед на увальней в центре шеренги. Одно копье он перепрыгнул, под вторым прокатился по земле. Два молниеносных движения рукой, и он уже бежит на помощь к Волчонку. А за его спиной валятся на землю оба силача-копейщика. Один, держась за кровоточащее горло, другой — не в силах устоять на ноге с перерезанным подколенным сухожилием.
Противники Волчонка тут же повернулись лицом к новому врагу. Видя это, парень вогнал меч в спину одного из них. Лучше бы он этого не делал — нанося удар, он сам открылся, и топор горца тут же врезался ему в плечо. Бандит, этот удар нанесший, уже занес топор, чтобы добить парня, и Скиталец с ужасом осознал, что достать злодея не успевает. Разве что… Он перехватил кинжал за лезвие и метнул во врага. Есть! Кочевник выронил свое оружие и, схватившись за шею, повалился на свою недавнюю жертву.
Все это, конечно, неплохо, но Скиталец теперь и вовсе безоружен, а перед ним воин со щитом и увесистой дубиной, а сзади уже приходят в себя остальные разбойнички. Их больше, они опаснее.
Скиталец в прыжке всем своим весом налетел на бандита с дубиной. Удар ступни сбил того с ног, а тяжелый кулак и вовсе лишил чувств. Скиталец сорвал щит с руки кочевника и прикрылся им. Вовремя! В щит тут же впились две стрелы. А следом полетело тяжелое копье. Попади оно в щит, неизвестно, выдержал бы панцирь черепахи, из которого тот был сделан, такой удар. Скиталец поймал копье на лету и швырнул назад, нападавшим. Очевидно, оно вернулось адресату — раздался душераздирающий вопль, после которого кочевники предпочли убраться восвояси.
— Волк, ты живой? — Скиталец бросился к парню, стащил с него агонизирующего бандита и понял, что дело — дрянь. Меховая куртка Волчонка прямо на глазах набухала от крови. Нужно было что-то делать, и срочно.
Скиталец сорвал одежду с плеча товарища и погрузил пальцы в глубокую рану. Кажется, сосуд удалось нащупать и пережать. Теперь нужно напрячься и поделиться своей энергией с умирающим парнем, заставить тромбоциты активнее устремиться к месту разрыва сосудов, поддержать жизненные силы в товарище, пусть даже ценой своего самочувствия. Но для спасения Волчонка и этого мало.
— Эй! Кто-нибудь! Айра, Принцесса! Ко мне, быстрее!
— Я здесь, господин, — за спиной раздался слабый голосок девчонки.
Скиталец краем глаза взглянул на Принцессу и вздрогнул. Было от чего! Вся левая сторона ее лица была синего цвета, одежда разорвана и окровавлена. Да, досталось бедняжке… Но, к счастью, не смертельно. Волчонку хуже.
— Коня подзови, — крикнул Скиталец. — У меня руки заняты — кровь останавливаю. На шее под курткой серебряный свисток — подуй в него, и Серый прискачет.
— Я дую, господин, но он не свистит, — чуть не плача сказала Принцесса.