— Не советую повторять, — сказал майор — Но, может быть, нечто подобное когда-нибудь спасет твою жизнь.
Останавливать сердце Алексею не пришлось, но остальные навыки, привитые майором, не раз выручали его в критических ситуациях там, на войне.
Да, об электродах стоит подумать. Если потренироваться и вспомнить молодость, он сможет метров с пяти-шести вогнать заостренный электрод противнику в глаз или в горло. А если все-таки снайперская винтовка? Нет, нужно идти в милицию. И чем скорее, тем лучше. Дело даже не в том, что противники могут оказаться хитрее и сильнее. При любом раскладе в проигрыше будет именно он. Если убьют его — тогда и говорить не о чем. А если он прикончит или покалечит кого-то из нападавших? Его сразу же обвинят во всех тяжких, и оправданий не станут слушать. Сможет ли он, простой работяга доказать в суде свою невиновность? Чтобы это сделать, деньжат Дока, пожалуй, не хватит. Оппоненты же, наоборот, найдут возможность надавить на судей или подкупить их. И выяснится, что киллеры — добрейшей души люди, которых обидел матерый убийца с боевым опытом горячих точек и надломленной психикой. В этом случае, визит в милицию необходим — какая-никакая, а все-таки перестраховка. Мол, я вас предупреждал.
Вечером того же дня Алексей написал заявление и понес его в райотдел милиции, соблюдая все меры предосторожности в отношении своих преследователей. Открыв дверь в кабинет дежурного офицера, он понял, что пришел не вовремя. Полный старлей кушал бутерброд и смотрел телевизор. Отрываться от любимых занятий ему явно не хотелось. Он тяжело вздохнул и пробежал глазами Лешкино заявление.
— Так, так. Начальнику РОВД…, от Корогода Алексея Николаевича, проживающего…, так, так…, — бубнил под нос офицер, — Машина, ВАЗ…, номер…, цвет… так, так, понятно. А документы твои можно посмотреть?
— Пенсионер, значит, — сказал он, рассматривая пенсионное удостоверение Алексея, — Такой пышущий здоровьем мужик и, вдруг, пенсионер! Где книжечку купил-то?
— Я — участник боевых действий в Афганистане, — постарался сказать Алексей официальным тоном, — И пенсионер по ранению.
— В голову, судя по всему, — усмехнулся лейтенант, — Раненные в ноги или руки такие бумаженции не приносят.
— Вообще-то, я сюда за помощью пришел, а не для того, чтобы выслушивать оскорбления. Зарегистрируйте заявление в официальном порядке. Это — ваша работа. До свидания.
— Погоди, не психуй. Конечно, зарегистрирую. Посиди в коридоре, мне срочно позвонить нужно. Я позову, и все оформим, — офицер неожиданно сменил тон на более дружелюбный.
Говорил старлей по телефону довольно долго. Алексей успел вспотеть в теплом вестибюле, а в кабинет все не приглашали. Только минут через пятнадцать-двадцать, когда в кабинет лейтенанта вошел патрульный, Леха через дверной проем увидел, что тот снова смотрит телик.
— Можно, — спросил он, снова заходя в кабинет.
Странно, но дружелюбный тон лейтенанта куда-то испарился. Он долго с недовольным видом записывал анкетные данные, которые Лешка и так указал в заявлении. Потом, посмотрев на часы, сказал:
— Так ты считаешь, что тебя кто-то заказал? Думаешь, кто-то не пожалеет и рваного купона, чтобы отправить тебе на тот свет? Ты кто такой? Депутат, крутой бизнесмен, комиссар Каттани — борец с мафией? Кому ты нужен, голь перекатная, чтобы платить за тебя наемным убийцам?
— У меня есть квартира, не знаете, что ли, сколько людей в том же Питере из-за квартир убили? Телевизор-то смотрите? — сказал Алексей уже в дверях, кивнув на полочку с теликом.
— Ты, я вижу, Невзорова насмотрелся? Да твоя халупа по цене и рядом с питерскими квартирами не стояла! То столица, а не дыра «нэзалэжна»! И что нам прикажешь делать — арестовать их, пытать? Доказательства у тебя есть?
— Могли бы проверить у них документы, заглянуть в багажник — глядишь, и вспугнули бы. Вы это, по-моему, умеете делать неплохо.
— Ты еще учить нас будешь, как работать! — лицо старлея покрылось пунцовыми пятнами, — Да мы тут…
Алексей захлопнул дверь и вышел из кабинета. Помощи здесь, очевидно, ждать не приходится. «Завтра же попрошу у ребят электроды, — подумал он. — Если я уже не опоздал». На другой стороне улицы прогревала мотор старая копейка.