— Да, уж… — только и произнес Скиталец, упав на подушки у очага и прижимая к себе жену. Сейчас это было главное. А остальные проблемы будут решаться позже, по мере поступления.
Мартин приехал только через неделю.
— Ну как, сын, совершил святую месть? — с трудом скрывая раздражение в голосе, спросил Скиталец.
— Старый мерзавец сдох еще до того, как я до него добрался. Похоже, от старости. Или от подлости. А может, от страха — сердце, говорят, не выдержало.
— Ну, может это и к лучшему, — облегченно вздохнул Скиталец. — А его детишки?
— Старшенький погиб в ущелье. Младшие отдали мне это, — и сын протянул монисто из медяков.
Скиталец уже видел эти гербы кланов горцев. Это были обычные медные или серебряные у тех, кто побогаче, монеты, которые чеканились в Стране, Окруженной Горами. Чеканку на монетах стерли и вместо нее были набиты тотемные знаки рода. На монетах в руках Мартина был изображен странный коротконогий зверь под названием чикам. Впрочем, нужно было иметь неплохое воображение, чтобы узнать в этих палочках и крючечках хитрого и опасного обитателя горных пещер.
— Теперь они мои подданные и данники. А затеют мятеж — у меня их сыновья.
— Вы меня так по миру пустите! — вставил реплику подошедший Волк. — У меня, что, сиротский приют? Этих наследников уже целая уйма! Даже ты, учитель, и то десяток приволок! Что прикажете с ними делать?
— Ладно тебе, Волк, — засмеялся Мартин. — Покорми детвору с полгода, да и отправляй к родителям. Действительно, на кой они нужны? Немного попугаем папаш — и будет с них!
— Или отправь их в закрытые пансионаты в Межгорье. Пусть грамоте учатся. Глядишь, и в университет потом поступить захотят, — улыбнулся Скиталец.
— Ага! Вот, прямо сейчас! Будто у меня своих детей нет, чтобы я вражеским чадам образование оплачивал!
Вечером состоялось празднование победы. Хотя еще не все воеводы вернулись в лагерь со своими воинами — некоторые преследовали отступающих союзников мятежных ханов — празднество решили не откладывать. Все повторилось снова, как и в день приезда Скитальца с семьей в стан Волка более года назад — те же ковры по всей лужайке у шатров, костры с жарящимся мясом, вино и молочная брага. Ну, и без Ламара не обошлось. Его версию событий «Великой войны хана Мати со Звездным мечом в руках» Скиталец слушал в пол-уха. Уж больно много было художественных образов в повествовании. Таких, как «неукротимая сила Звездного меча, от которой рушились скалы». Наконец шоумен охрип и, сославшись на усталость, отправился опустошать свою чару с вином. Особой разницы в голосе охрпшего и неохрипшего певца Скиталец не заметил, но сам первый настоял на том, чтобы такое достояние горного народа, как голос Ламара, был храним, как зеница ока.
Теперь настала очередь Волка рассказывать о ходе кампании:
— Мартин, безусловно, умница! Его план хорошо сработал. Пока враг пробирался через многочисленные засеки и баррикады, что мы нагородили в ущельях, он потерял немало воинов. А еще летучие отряды конников нападали из засад. И не давали врагу провести обходные маневры! Но и мои бочечки сработали на славу! Как горхнет-грохнет! А «камнеметы»! Целые десятки кавалеристов выкашивали за один раз. И боченки, запущенные катапультами шороху наделали. Правда, редко удавалось высчитать длину фитиля. Чаще взрывались, разбившись о камни. Но тоже свою лепту внесли — так перепугали солдат, что многие драпанули, не дойдя даже до середины ущелья.
— Это я ему еще о пушках не рассказал, — вполголоса, чтобы не услышал уже изрядно захмелевший Волк, произнес Скиталец.
— Сам дойдет когда нибудь. Если другие не подскажут, — так же полушепотом ответил Мартин.
— Например, ты? — Спросил Скиталец.
— Например, я.
— А уж внизу, — продолжал Волк свой рассказ. — Моя железная армия просто смяла воинство Клыка. Пленных — немерено! Убитых неделю собирали по ущелью, чтобы, значит, похоронить по их обычаю. Мы ведь, не звери…
— А у меня и того проще, — взял слово Мартин. — Ты уж извини, батя, но я немного взял из твоего мешка… Бочки Волка для этой цели были слабоваты. Короче, я взорвал скалу. Погибли многие военачальники мятежников. Хан Черный Полоз, старший сын Чикама, несколько их сотников. Остальные даже в бой не вступили — кто сдался, кто удрал. Ловим их теперь по дальним высокогорным долинам.
— И про это старый балабол — Ламар — распевал тут нам битых три часа? — удивился Скиталец.