После очередных пяти минут в пути и единичных тихих всхлипываний Иззи, я подъезжаю к воротам моего дома. После ввода кода, я веду пикап по подъездной аллее и чувствую, что смотрю на дом другими глазами, пытаясь предугадать, как она воспримет мой успех. Хоть я и взрослый, тридцатиоднолетний мужик, но даже это не лишает меня надежды на то, что она увидит, чего я добился; как я, сирота без гроша в кармане, пришел к этому достатку. Когда-то мы вместе строили планы на будущее, только вот сейчас мой дом – это не двухкомнатная квартира, на которую у нас в свое время были виды. Несмотря на ее слезы, которые не оставляют меня равнодушным, крохотная часть меня надеется, что она почувствует хотя бы долю зависти к тому, как хороша моя жизнь, каких высот я достиг без нее.
Какая нелепая мысль. Я бы с радостью отдал каждый пенс, чтобы избавиться от всех своих регалий и заслуг, если бы это помогло, и моя Иззи была бы со мной все эти годы. Но той Иззи уже нет, а эту Иззи я не знаю.
Я знаю, что дом, который я купил, был слишком велик, но черт меня подери, если я когда-нибудь снова буду жить в тесноте или там, где даже развернуться негде. Я уверен, что найдется немало психотерапевтов, которым захочется покопаться в моей голове, вытаскивая оттуда кучу дерьма. Я знаю, почему купил этот дом, и не нужно мне говорить, что я тем самым восполняю все то, что недополучил в приемных семьях.
Мы проезжаем мимо последних встречающихся по пути грушевых деревьев сорта «брэдфорд», которые тянутся на полмили вдоль подъездной аллеи и наконец перед нами предстает дом. Большой и внушительный. Темно-красный кирпич кажется практически черным на фоне ночного неба, свет рядом с красной, двустворчатой, парадной дверью сияет ярко и весело, приглашая внутрь. Очередная нелепость. Дом в колониальном стиле создан для семейной жизни, а не того фарса, который меня ожидает. Огромное крыльцо выглядит уютно с креслами-качалками расположенными между четырьмя большими колонами и цветами, придающими дополнительный уют. Это лишь поверхностная оболочка моей жизни. Внешний вид не соответствует внутреннему. Дом такой же пустой, каким я чувствую себя в данную минуту, и мне это совсем не нравится.
Пришло время покончить с этим.
Пришло время выяснить, что у нее за проблема с мужем и узнать какого хрена с ней произошло.
Иззи по-прежнему смотрит в окно, но так как машина стоит в темном гараже, думаю, это ее попытка игнорировать меня. Не понимаю, как она рассчитывает этого добиться, пока находится в моем чертовом доме и уехать отсюда может только, если я ее отвезу.
Я чувствую, как во мне закипает гнев. Я сражаюсь за свое самообладание, пытаюсь подавить чувство бессилия, стараюсь контролировать боль, которой больше не должно быть места в моем сердце, и пытаюсь сдерживать растущую эрекцию, которая нацелена прямо на Иззи. У меня никогда не возникало столько проблем по контролю над ситуациями.
Наконец она поворачивается ко мне, должно быть, почувствовав на себе мой взгляд.
— Что теперь? — вопрос звучит слишком приглушенно, и если бы я не смотрел на нее, то возможно и не услышал бы его.
— Выходи из машины, и мы поговорим. Все просто. Это лишь тогда похоже на детский сад, когда ты начинаешь все усложнять. Помоги мне, потому что я уже устал от этих долбаных игр, — думаю, я был весьма тактичен до тех пор, пока по ее бархатным щекам не начинают струиться слезы.
Черт побери!
Я выбираюсь из тачки и, обходя капот, направляюсь к ней, ожидая, что придется вытаскивать ее и забрасывать на плечо. Но к моему удивлению, она ждет рядом с дверью и явно недовольна тем, что ей пришлось спускаться с такой высоты.
— Сюда, — вот и все мое радушное гостеприимство. Уверен, она чувствует себя подавленно. Трудно не заметить, когда кто-то оказался бы где угодно, но только не с тем человеком, с которым он сейчас. Сложно сказать, разбирался бы я со всем этим дерьмом, если бы не Грег с просьбой помочь его подруге. Мой инстинкт призывает меня просто оставить ее в покое, забыть о ней и о тех ответах, которые я жажду получить. Мое нутро вопит о том, чтобы я позволил ей уйти, передал ее Локку или Купу и притворился, что я больше никогда не обернусь, не взгляну в эти светло-зеленые глаза.
Черта с два!
Я открываю дверь, ведущую из гаража в прихожую, и жестом прошу ее войти. В доме темно, поэтому она замирает рядом с дверью. Входя следом за ней, я ввожу код сигнализации и включаю свет на кухне. Хромированные приборы, шкафы из темного дерева, гранитные столешницы и больше ничего. Стола нет, только два барных стула рядом с кухонным островком. Все вокруг так и кричит «добро пожаловать домой».
Я указываю на стул и резко произношу одно-единственное слово:
— Садись.
Она смотрит на свои ноги, даже не пытаясь спорить со мной, и садится. Я даю ей секунду, она знает, почему мы здесь, поэтому, надеюсь, просто скажет то, что мне нужно знать, не устраивая сцен. Проходит десять минут, в течение которых я смотрю на нее и на то, как она заламывает руки, лежащие у нее на коленях.
— Говори, — рявкаю я, звук отражается эхом от голых стен.
Если бы я не наблюдал за ней целую вечность, то возможно упустил бы момент того, как она подскакивает на месте от моего резкого тона. Когда она вскидывает голову трудно сказать напугана ли она или же в ее глазах притаилось нечто иное.
— Я не знаю, что ты хочешь услышать, — шепчет она. Похоже, мне потребуется слуховой аппарат для этого разговора.
— Ну, давай посмотрим. Я не тянул тебя сюда для того, чтобы провести экскурсию, мне не нужны последние городские сплетни, и я абсолютно уверен, что не привез бы тебя сюда ради компании, так что оставь эти штучки. Во-первых, ты объяснишь в деталях, что происходит у тебя с мужем, — я практически выплевываю это слово, оставившее на моем языке сильный и отчетливый привкус горечи. — Затем ты объяснишь мне, что подразумевает под собой эта долбаная посылка. Мне нужны детали, Иззи, это не игра, и по правде говоря, если бы Грег не попросил помочь тебе, я бы этого не делал.
Ей требуется секунда. Я вижу, что она прокручивает в голове мои слова. Несколько раз она открывает рот, но ничего не произносит. В тот момент, когда я начинаю терять последнюю оставшуюся во мне каплю терпения, она, наконец, говорит.
— Разве это не может сделать кто-то другой? Ты что, единственный в своем роде?
Мне хочется ее придушить. Дерьмо. Грег будет у меня в большом долгу за это.
— Завязывай с этой подростковой херней. Он не просто так просил, чтобы лично я занялся твоим дерьмом. Я хорош в том, что делаю, Иззи. Уверен, Локк и Куп справились бы с этим, но я справлюсь намного лучше. Ну, так что, черт возьми?
Она на несколько минут закрывает глаза и глубоко вздыхает.
— Брэндон, мой бывший… почти бывший. У нас был… сложный брак. Я ушла от него чуть более двух лет назад и переехала сюда. Он не дает мне развод.
Не нужно прибегать к дедукции, чтобы понять, она многое недоговаривает.
— Позволь спросить тебя кое о чем, Иззи. Как ты надеешься я разберусь в этом, или узнаю что-то о нем, если ты ничего мне не рассказываешь, кроме того что твой идеальный брак не удался? Он тебе изменял? Пресытился идеальной маленькой жизнью? Скажи, потому что я просто-напросто не понимаю. Та малость, которую мне удалось раскопать на этой неделе выглядит так, словно у тебя имелось все, что только могло пожелать твое маленькое сердечко. И чего я действительно не улавливаю… чего я не понимаю, так это почему он просто не отпустит тебя, — даже для моих ушей выходит резче, чем я поначалу планировал.
Было бы неплохо пролить немного света на эту ситуацию, потому что, когда она заливается слезами и убегает, скрываясь в темных комнатах моего дома, я остаюсь в гордом одиночестве. Шокированный. Что за чертовщина? Ворча, как старый дурак, я срываюсь с места, чтобы найти ее.
Почти тридцать минут спустя мне, наконец, удается сузить поиск. На самом деле сложностей возникнуть не должно, так как у меня больше пустых комнат, чем меблированных. Вот, что мне досталось при покупке дома с шестью гребаными спальнями, которые мне явно не нужны. Я осматриваю каждую комнату на первом этаже – ничего; бегу вверх по лестнице и заглядываю в каждую комнату на втором этаже – ничего. Наконец, я перевожу дыхание, когда минуя спальню рядом с лестницей, слышу тихий плач. Я уже проверял эту комнату, но Иззи там не было. Я использую эту комнату, чтобы хранить все свои файлы по старым делам. Если учитывать, что все другие комнаты, кроме той, в которой я сплю, пусты, ей удалось выбрать лучшее место для укрытия.