— Я поняла тебя. Мне больно, но я вижу, что и тебе досталось не меньше, — я встаю и иду прямо к нему в объятия. — Больше никаких ссор, ладно? И только попробуй снова выкинуть нечто подобное.
— Договорились, крошка. Больше никаких ссор.
— Пошли, игра начнется с минуты на минуту, и если я из-за тебя пропущу начало, ты будешь смотреть ее в другом месте.
Смеясь, он выходит следом за мной из комнаты, чуть не сбив меня с ног, когда я достигаю гостиной и резко останавливаюсь.
— Какого черта ты здесь забыл? — спрашиваю я мужчину, вальяжно расположившегося на моем диване с пивом в руке и забросившего ноги на журнальный столик.
— И тебе привет, Принцесса. Куп позвонил и сказал, что будет здесь смотреть игру с Локком, и предложил присоединиться. Не думал, что ты будешь возражать.
Дерзкий, самодовольный козел. Меня так и распирало закатить истерику и выгнать его.
— Ты – болван, но ты ведь об этом знаешь, Аксель Рид? Лучше закрой рот и убери ноги с моего стола, — я сбрасываю его ноги со столика, когда прохожу мимо, но он кладет их обратно, удостаивая меня гортанным смешком. — Убери их, придурок, — ворчу я себе под нос, не оборачиваясь и по-прежнему держа путь на кухню, чтобы взять еду и пиво.
Когда я вхожу на кухню, Куп и Мэддокс стоят около кухонного островка. Мэддокс награждает меня легкой ухмылкой, после чего я подхожу к Купу и отвешиваю ему подзатыльник.
— Ты не имел права приглашать его сюда, засранец.
Мэддокс раскатисто хохочет, берет легкие закуски с соусом тако и направляется в гостиную.
— Девочка, он, скорее всего, даже ничего не почувствовал своей твердокаменной башкой.
— Заткнись, Мэд, — я улыбаюсь ему вслед, а затем бросаю на Купа грозный взгляд. — Идиот.
Я хватаю чипсы и несколько банок пива, после чего иду обратно в гостиную, как раз поспевая к началу игры. Ди и Бек воркуют на двухместном диванчике у дальней стены; Грег и Куп заняли кресла, оставив Мэддокса и Акселя на диване с одним свободным местом посередине.
— Вы что издеваетесь? Сядь на пол, придурок, — я пытаюсь наградить Акселя злобным, суровым взглядом, которым так славится Мэддокс, но, видимо, мне не хватает убедительности.
— Ты выглядишь так, словно тебе нужно на горшок, Принцесса. Я не укушу, если ты не захочешь, — его губы трогает порочная, самодовольная ухмылка, а в изумрудных глазах вспыхивает дерзкий огонек.
Я смогу играть в эту игру и находиться в одной комнате с его раздутым самомнением, даже если меня от этого разрывает на части. Проще простого. Проверим?
— Видишь ли, Аксель, я теперь предпочитаю жестко и грубо, но лучше держи зубы и все остальное при себе.
С его лица сходит все его мужское бахвальство и завышенное чувство собственного превосходства. Нет, он не возьмет надо мной верх. Ди и Бек слишком увлечены друг другом и не замечают повисшее в комнате напряжение. Грег выглядит обеспокоенным, Куп, похоже, с минуты на минуту рассмеется, а Мэддокс просто пялится в телевизор, но я уверена, что он хочет высказаться. Я плюхаюсь на диван так близко к Мэддоксу, что практически сижу на его коленях, и игнорирую Акселя, пока хватает сил.
Заканчивается третий период, когда раздается звонок в дверь. Я останавливаю Ди взмахом руки и сама направляюсь к входной двери, слишком поздно подмечая легкое головокружение. Я поглощала одну банку пива за другой в течение последнего часа, не особо налегая на еду, потому что по-прежнему бесилась из-за присутствия Акселя в доме. Выйдя из гостиной и завернув за угол, я шагаю по небольшому коридору и как раз добираюсь до двери, когда слышу громкие крики и мужское бормотание, сигнализирующее о еще одном голе. Надеюсь, он был забит в нашу пользу.
Распахнув дверь, моему затуманенному алкоголем разуму требуется секунда, чтобы понять, кто стоит на крыльце. Как только на меня находит озарение, моя первая реакция – закрыть дверь и в следующий раз сначала смотреть в глазок, но когда я собираюсь захлопнуть ее, он подставляет ногу, и я сталкиваюсь с препятствием.
Прежде чем я успеваю вскрикнуть, он хватает меня за руку и вытаскивает на улицу, закрывает дверь и толкает меня на нее. Спиной я сильно ударяюсь о дверной косяк, в результате чего из меня вырывается болезненный всхлип. Он обхватывает рукой мою шею и сжимает, перекрывая доступ кислорода и пресекая все попытки к побегу и крикам о помощи.
— Привет, Изабель. Думаешь, так легко избавишься от меня? Посмотри, что твой парень сделал с моим лицом!
У него на носу повязка, скрепляющая сломанную кость, под глазами почерневшие синяки и небольшое рассечение на губе. Если бы я не была так напугана, то обязательно бы улыбнулась. Наконец-то Брэндон испробовал свою собственную пилюлю.
— Не думай, что я не узнал его, Изабель. Ты мне немало о нем рассказала, так что, открыв дверь, я сразу понял, кто ко мне пожаловал. Думаешь, ты сможешь мне угрожать, рассказав моему отцу и руководству о моих маленьких прегрешениях? Я так не думаю, Изабель. Если тебе не нужны проблемы, ты отзовешь грязных скотов, сующих нос в мои дела. Ты получила развод, но запомни, ты всегда будешь моей, так что отзови их, — он выглядит обезумевшим и склоняется так близко ко мне, что слюна от его злобного шипения попадает мне на лицо. Понятия не имею, о чем он говорит. — Уяснила, сука? Ты скажешь им, чтобы оставили меня в покое, — он гневно выдавливает каждое слово, снова обдавая меня своей слюной.
Я ногтями впиваюсь в его руку, пытаясь ослабить хватку; испытывая жжение в легких, требующих кислород. Отчаянно пытаясь заполучить глоток воздуха, мои ногти царапают его руки и запястья, но, похоже, Брэндона не волнуют мучающие меня приступы удушья, его ослепляет ярость. У меня начинает темнеть в глазах, но я успеваю заметить, как он замахивается, и в стремительном движении его кулак обрушивается на мой правый глаз, вызывая невыносимую боль. Моя голова ударяется о косяк двери, посылая новую волну тошнотворной боли, насквозь пронзающей череп. Он убирает руку с шеи, бросает меня на крыльцо и нависает над моим телом, расставив ноги по обе стороны от живота, затем наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Я буду неподалеку, Изабель, не забудь сказать этим ублюдкам, чтобы носа ко мне не совали и не задавали вопросы. Я сделал то, что сказал твой дружок, и подписал документы, но мне не нужны все эти гребаные бумажки, чтобы доказать кому ты принадлежишь. Слышишь меня, сучка? Ты – моя. Я убью его, если он прикоснется к тебе, поняла? Я буду следить за тобой, Изабель.
Он наносит еще один удар в правый глаз, и наконец я испускаю крик боли, который несколько мгновений назад был просто невозможен. Затем он уходит. Неимоверная боль, которую испытывает мое тело – единственное, что удерживает меня от мысли, что все это мне просто приснилось.
Я чувствую их, лежа на крыльце, слышу, как внутри дома раздается топот ног. Передняя дверь распахивается, и меня тут же подхватывают сильные руки. Я вздрагиваю от боли, когда моя спина соприкасается с огромной рукой.
— Какого черта! — возглас Грега раздается где-то позади меня.
— О, боже, Иззи! Она истекает кровью! Боже мой! — визжит Ди. Ее голос доносится с той же стороны, что и голос Грега.
Мои глаза застилает туманная пелена, я могу разобрать только то, что человек, который меня держит – мужчина. Если бы не насыщенный аромат его кожи и корицы, я бы не поняла, что именно Аксель держит меня так нежно в своих руках.
— Куп, Локк быстро найдите этого ублюдка, пока он не удрал далеко, — рявкает он. В его голосе ощущается убийственная беспощадность. — Кто-нибудь, ради бога, вызовите чертову полицию! Принцесса, кроме головы где-нибудь еще болит?
— Шея, — вздох. — Спина, — хрип. — Это был… Брэндон… Он был здесь, — я не могу разглядеть выражение его лица, мой правый глаз пульсирует от боли и так опух, что не открывается. Я даже не могу открыть левый глаз, потому что любое движение вызывает мучительнейшую боль, которая разрывает череп и словно молния раскалывает его на части. С опозданием я чувствую, как с затылка стекает что-то теплое, должно быть, – кровь.