— Бьюсь об заклад, она бы выглядела как ты. Такое кругленькое красивое личико с нежной кожей и самыми светлыми глазами, которые ты когда-либо видела. Волосы, которые бы ослепительно сверкали на солнце, когда она пробегала бы по двору, смех, который бы заставлял даже самых хмурых ублюдков улыбаться. Воплощение гребаного совершенства, — говорит он мне на ухо. Легкость в его голосе все равно не может скрыть печали. Он пытается утешить меня, хотя на самом деле утешать его должна я.
— Нет, он был бы точной копией своего прекрасного отца. Самое решительное личико, которое ты когда-либо видел у ребенка. Волосы такие черные, что составили бы конкуренцию непроглядной тьме, а глаза такие зеленые, что ты бы не усомнился в том, что мы ограбили ювелирный магазин. Он был бы самым храбрым и сильным. Просто идеальным. И я бы любила его так же, как люблю его отца, — шепчу я, заканчивая на чуть заметном прерывистом вздохе, который выдает меня с головой.
Мы можем попытаться облегчить наше горе, но нам не изменить то, что мы оба понесли утрату, тяжелую утрату.
— Я больше никогда не допущу ничего подобного, Иззи Уэст. Я больше никогда и никому не позволю забрать тебя у меня, или забрать что-то у нас, — его слова повисают между нами, как обещание и угроза.
В этот момент я знаю одно – этот мужчина будет бороться до смерти, чтобы держать меня поблизости, защищая от всех проблем и невзгод.
— Я не хочу быть в другом месте, только здесь и сейчас, — я отвожу голову от его груди и оставляю на его губах несколько нежнейших поцелуев. Пройдут считанные минуты до того момента, как мы поддадимся влечению друг к другу, чтобы унять боль, которую мы все еще прочно удерживаем в наших сердцах.
— Ладно, Принцесса, идем спать, — он помогает мне подняться с пола, а затем, к моему несказанному удивлению, подхватывает на руки и направляется в спальню.
— Знаешь, я умею ходить? — шучу я, прильнув к его шее и вдыхая его опьяняющий аромат.
Его руки напрягаются, и он еще крепче прижимает меня к себе, а затем отвечает:
— Я знаю, но сейчас мне это нужно. Просто помолчи и позволь мне отнести тебя.
Я могу ему это дать.
Я приподнимаю голову с его плеча и смотрю на его выразительный профиль. Этот человек, этот удивительный мужчина, которого я уже и не надеялась увидеть, страдает от боли. Это заметно по стиснутым зубам и очевидной решимости в его напряженных чертах. Ничего удивительного, ведь не каждый день мужчина узнает о том, что был отцом, даже если ребенок никогда не был запечатлен на таком желанном и расплывчатом ультразвуковом снимке. Снимке, который Аксель никогда не видел, но тем не менее смог создать образ нашего малыша всего пять минут назад. Резкая боль пронзает мое сердце, когда я думаю о том, как сильно он бы любил нашего ребенка. Мы часто говорили с ним о том, как много детей хотели бы завести в будущем.
— Ты в порядке? — шепчу я, когда мы достигаем второго этажа.
Он какое-то время игнорирует меня, а когда я уже практически убеждаю себя, что он не расслышал вопрос, отвечает:
— Нет. Но, я буду. Мы будем.
Когда мы заходим в комнату, он останавливается и осторожно опускает меня на кровать. Я вскидываю голову и сталкиваюсь с его печальным взглядом, после чего он разрывает зрительный контакт и стаскивает штаны со своих узких бедер. Я сажусь, снимаю с себя футболку и бросаю ее на пол за секунду до того, как он наваливается на меня всей тяжестью своего тела, вдавливая в матрас. Каждый дюйм нашей кожи от плеч до кончиков пальцев соприкасается. Я раздвигаю ноги и приветствую его напор. Его бедра плавно скользят напротив моего возбужденного естества.
Он прижимается своим лбом к моему, его дыхание обдувает мои губы и сливается с моими прерывистыми вздохами. Его руки, с благоговением удерживающие мою голову, согревают щеки.
— Ты нужна мне, Принцесса, — тихо шепчет он напротив моих губ.
— Я у тебя есть, — отвечаю я.
Он приподнимает свои бедра, и я помогаю ввести его огромную эрекцию в мое жаждущее тело. Он не убирает рук с моего лица и не сдвигается, по-прежнему придавливая меня своим весом. Его лоб отрывается от моего, и он прижимается к моим губам, даря самые любящие и нежные поцелуи.
Это не бурный быстрый секс, что был у нас ранее. Это самая настоящая любовь, которой мы с упоением предаемся. Это соединение двух душ, которые слишком долго дрейфовали и наконец вернулись домой, друг к другу. Это исцеление.
Я поднимаю ноги вверх, крепко обхватывая его бедра, руками обвиваю его плечи и вцепляюсь в него мертвой хваткой.
В этот момент не существует никакой спешки. Его прерывистое дыхание нежно касается моих губ, вторя моим собственным отрывистым вздохам.
Он раскачивается на мне, не нарушая медленного и четкого ритма, который походит на тиканье часов. И только когда наши слезы начинают смешиваться, скатываясь по моим щекам, он убирает одну руку с моей щеки и перемещает ее под мое колено, чтобы поднять ногу еще выше.
— О, боже ... — кричу я, пока в моих прикрытых от блаженства глазах вспыхивают яркие искры, а пальчики на ногах сводит судорогой. Мои ногти впиваются в его плечи, помогая подстроиться под его мощные движения.
— Я. Больше. Никогда. Тебя. Не. Отпущу, — отрывисто произносит он, подчеркивая каждое слово и врываясь жесткими толчками в мое влажное лоно. Вращая бедрами и каждый раз задевая мой клитор, он создает идеальное трение. Я снова кричу и, не успев отойти от первого оргазма, меня накрывает очередная волна удовольствия.
Он зарывается лицом в мою шею и со сдавленным криком изливается в меня. Долгое время мы просто лежим полностью покрытые потом и переплетенные всевозможными способами. Его тело в соприкосновении с моим вызывает удивительные ощущения.
Мое дыхание медленно возвращается в норму, и я чувствую, что могу говорить. Слегка повернув голову так, что мои губы легко касаются его уха, я шепчу как можно нежнее слова, которые уже давно вертелись у меня на языке.
— Я люблю тебя, Аксель Рид. Я всегда тебя любила и никогда не перестану. Ты создан для меня, малыш. Ты был создан для меня. Никогда не оставляй меня. Никогда больше. Я лучше умру, чем снова тебя потеряю.
Он замирает на несколько секунд, после чего перекатывается на спину, увлекая меня за собой так, что я оказываюсь на нем; мои ноги широко разведены, а руки все еще обвивают его плечи. Он перемещает руки выше и притягивает меня еще ближе к своему телу. Я чувствую, как через нас проходят слабые отголоски наших совместных оргазмов, напоминая о том, что мы по-прежнему тесно связаны.
— Ты не смогла бы избавиться от меня, даже если бы попыталась. — (Я подаюсь вперед и вглядываюсь в его лицо, запоминая каждую деталь, а затем трусь щекой о его щеку.) — Такое чувство, что у меня сердце из груди вырвали, когда я узнал, через что тебе пришлось пройти. Мне тяжело даже осмыслить все то, что мы потеряли. Это наш второй шанс, Иззи, и никто его у нас не отнимет, — его ласковый голос раздается около моей щеки, его теплые губы в нежном поцелуе прижимаются к моему уху, он снова перекатывается на меня и медленно соскальзывает с моего тела. Я слабо вскрикиваю от потери нашей с ним связи.
— Принцесса, я уже дважды не использовал защиту. Клянусь тебе, я чист, но могу показать справки, если ты мне не веришь. Это может стать проблемой? — он говорит непринужденно, но, судя по тому, как он смотрит на мой живот, мне не трудно догадаться, о чем идет речь. — Как бы сильно мне не хотелось, чтобы ты забеременела, мы еще не готовы. Будем готовы, но не раньше, чем я надену кольцо на твой пальчик, — добавляет он машинально, оставляя меня в полной растерянности.
— Хм ... — я несколько раз откашливаюсь и снова смотрю в его ласковые глаза. — Мы в порядке. Я на таблетках, — шепчу я.
— Хорошо. Тогда я думаю, мне не нужны все эти упаковки презервативов, да? — смеется он, направляясь в ванную и закрывая за собой дверь.
Я не могу не задуматься над тем, какого черта только что произошло. Было ли это своеобразным предложением руки и сердца? Нет, конечно же, нет. Мы прекрасно понимаем, к чему все идет, но брак?