— Ну, вообще-то есть такое. — Решил честно ответить парнишка. В этой школе расписание было жестко распределено по времени. — Пойдем со мной.
Он поражался самому себе. Ведь его любимый кабинет, где он играл мелодии на синтезаторе — был самым сокровенным уголком его души. И для того, чтобы набраться смелости позвать туда любимую девушку, у него ушли недюжие усилия.
Несмотря на то, что юноша в творчестве не пас задних, общительностью он не отличался даже в этом месте. Да и не нужно было ему общение там, где он любил уединяться. Поэтому его группа удивилась тому, что на сей раз он пришел не один. Чего нельзя сказать о Штайне Аскове — музыкальном кураторе Алана.
— Да ты сегодня в очаровательной компании. — Был его ответ на приветствие одного из его лучших учеников.
— Она ценитель. — Отмазался Алан, и весьма удачно. Штайн любил слушателей.
— Не изъявит ли желания милая леди присоединиться к нашему коллективу? — Раздался голос Тисона — основного соперника Алана в делах творческих. Было заметно, что завидев Анни, он моментально приободрился.
— Спасибо за приглашение, незнакомец, но я сперва просто вас послушаю. — Мягко парировала его приглашение девушка.
За время, пока длились занятия, парень заметил за собой, что может выдать гораздо лучшее мастерство, чем обычно. Как бы сильно не пытался его переплюнуть Тисон, у него это не выходило.
Боковым зрением Куз видел, как взгляд сидящей в кресле Анни ходил по кабинету, смущая всю мужскую часть коллектива. Он часто задерживался на нем самом. В такие моменты ноты его игры на синтезаторе становились особо хороши.
Довольный своей победой над соперником и приободренный, паренек с Анни вышли из школы. Время перевалило за вторую половину «дня». Об этом все также могли сказать только часы. Четыре спутника и Аксерион меняли свое расположение за «небесным» сводом купола.
— И давно ты этим занимаешься? — Они неспешно шагали по мосту, проходящему через широкую центральную магистраль. Вдали можно было заметить самый крупный торговый универмаг на модуле, несущий название «Узел».
— Дай подумать… — Алан взялся за подбородок, и посмотрел на звезды. — Около трех лет.
— Солидно играешь, для такого маленького срока! — Анни удивленно подняла брови. — А почему не говоришь никому? Ты талантлив! — Добавила она, завороженно глядя на юношу.
— Спасибо, Анни. — Алан вновь покраснел, опуская взгляд. — Я это не раз слышал, но никогда в это не верил.
— Честно говорю тебе! Я вот больше рисовать люблю, или рассказики писать. — Она спустила сумочку вниз и понесла перед собой двумя руками.
— И при этом еще и в учебе не отстаешь?
— Нет, мне и то, и другое по душе. — Подняла она взгляд на звезды.
Они прошли транспортный канал и двинулись по тротуару, вдоль длинного парка, расположенного по обе стороны от бортов канала.
Вдоль забора, в ряд, располагались лавочки, и там отдыхали люди, в числе которых были даже карийцы — довольно редкие посетители на Акиты-12. Чаще всего они попадали сюда по причине туризма.
— Мне интересно, сложно ли путешествовать между модулями? Я бы когда-то хотела побывать на всей «Аките». А ты, Алан? — Спросила Анни, когда они проходили вдоль торговых рядов, где продавали сувениры и поделки.
Честно признав самому себе в том, что даже никогда всерьез над этим не задумывался, юноша недолго поразмыслил, и ответил:
— Да. Я хотел бы. — После чего посмотрел в сторону сквера. Возле него виднелась полянка с настоящей травой. Он остановился и посмотрел на нее несколько секунд, пропуская девушку вперед. На полянке никого не было, и даже рядом никто не ходил. Анни заметила, как парень туда смотрит, и предложила:
— Пошли сходим туда? — Улыбнулась, глядя на Алана.
— Идем. — Несмело он последовал за ней.
Ярко-зеленая трава, отражающая все такой же зеленоватый свет фонарей, наполняла место атмосферой спокойствия и размеренности.
— Клааас! — Анни, не наклоняясь, ногами сняла свои сандалии и пошла по траве босиком. — Всегда мечтала погулять босиком по траве на родной планете моего народа… Попробуй, ощущения божественны! — Она взяла Алана за руку и потянула за собой, на лужайку. — Только разуйся!
— Х-хорошо! — Улыбнулся не на шутку застеснявшийся от прикосновения юноша.
Он разулся и последовал за подругой. Температура на модуле поддерживалась постоянно, и ребята не чувствовали холода. Анни выбежала под круглую поляну, где не было деревьев, и закружилась под открытыми звездами, глядя в просторы туманности Двух Цепей. Волосы, под центробежной силой, размотало в стороны — мягким отблеском они отсвечивали окружающий свет, придавая теплых, огненных красок месту.
Раскрутившись слишком быстро, она потеряла равновесие и начала падать, но в последний момент её подхватил Алан, забыв о своей стеснительности.
— Можешь положить меня на траву. — Она держалась за его шею, ухватившись в последний момент.
— Хорошо. — Повиновался парень. Он положил девушку на невысокий мягкий покров, а сам сел рядом. Немного посмотрев на звезды, он тоже лег.
— Какими близкими они кажутся… Эти звезды… — Анни протянула вверх руку, словно пытаясь ухватить туманность.
— Порой мне кажется, что ближе них у меня никого нет… То есть, не было. — Мальчик стесненно снял очки и посмотрел в глаза девушки, после чего закрыл глаза.
— Алан. — Анни лежа повернула голову в его сторону.
— А? — Сердце парня бешено заколотилось.
— Я себя ни с кем так открыто и расслаблено не чувствовала, как с тобой. Я никогда не встречала такого доброго и отзывчивого человека, хоть и знаю тебя с самого детства. Смешно, правда?
Она вновь посмотрела ему в глаза. Алану показалось, что она глядела прямо в душу, и видела насквозь. Он забегал глазами.
— Прости меня, Алан…
— За что простить? — Он недоумевающе посмотрел на девушку. Счастливее, чем сейчас, он себя никогда не чувствовал.
Анни несколько секунд помолчала, после чего закрыла глаза и отвернулась в другую сторону. Затем ответила:
— Я ведь не слепая, Алан. Я не смогу дать тебе то, чего ты так хочешь… Мне очень жаль. Мне правда жаль.
После секундного ступора поджилки парня затряслись, а сердце ушло в пятки. Его будто окатили ведром воды. Пересилив себя в десятисекундном молчании, он решил продолжить ставший невыносимым диалог:
— Но ты мне и так даешь все, чего я хочу. — Соврал он.
— Правда? — Анни вновь повернулась в его сторону. — Может, ты меня не правиль…
— Правильно. Я понял тебя правильно. — Со всей обреченностью посмотрел он на нее.
На его же собственных начали наворачиваться слезы, и он отвернулся.
— Спасибо тебе. — Завидев это, она закрыла и свои, сдерживая эмоции. — Спасибо тебе… Ты настоящий друг.
— Давай еще минутку так полежим… Пожалуйста… Еще совсем чуть-чуть. — Сказал он, не глядя на нее.
— Давай. — Анни вновь улыбнулась. — Не обижайся, пожалуйста. Ты очень хороший человек.
— Забудь.
Парнишка вновь выдавил улыбку, глядя на нее. А сверху над ними нависла, пламенея, гигантская туманность, получившая название «Две Цепи», благодаря переплету зеленого и желтого скопления звезд в спираль. И только огромный диск Аксериона, будто щит, закрывал молодых людей от этого пламени.
В один из очередных дней, а днем здесь считалось время от восьми до двадцати часов, Алан по стандарту ехал в вагоне номер двадцать один на учебу в академию, размышляя о делах насущных. Он глядел на повседневную суету людей на улицах сверху вниз.
Его кто-то тронул за плечо сзади.
Он развернулся и увидел Анни. Каким образом получилось, что девушка, жившая в другом направлении — оказалась с ним утром в одном вагоне, осталось загадкой. Он спросил:
— Как ты здесь оказалась? — Удивлению молодого человека не было предела.
— Привет Ал… Успокойся, я сегодня села пораньше на свой вагон, потому что поругалась с сестрой и отказалась ехать на машине, а потом пропустила целых три ос… Ох, зачем я тебе вру, мы ведь друзья.
Куз «расцвел» от счастья.