А когда они вместе начали изучать ее влажную промежность, желание стало и вовсе нестерпимым. Сэм услышал гортанный стон, но не понял, кто из них его издал.
Фиона приоткрыла губы, судорожно втянула в себя воздух, но не отвела глаз от зеркала. Нет, так не пойдет. Еще немного — и это зрелище сведет его с ума. Движения пальцев стали более быстрыми.
— Что ты чувствуешь, Фиона?
— Мокро, — прошептала она. — Мокро и горячо.
Колючее кружево царапало его возбужденный член.
— Ах, как мокро, — пробормотал он и заставил Фиону ввести пальцы во влагалище. — Ах, как горячо...
Она всхлипнула.
— Еще? — прошептал он ей на ухо.
— Еще. — Когда он выполнил ее просьбу, Фиона вскрикнула, и тут терпению Сэма пришел конец.
Когда он начал массировать ее клитор, у Фионы подогнулись колени. Внутри все напряглось, дыхание стало частым.
— Не закрывай глаза, — негромко приказал он. — Следи за собой.
— Не... не останавливайся, — взмолилась она. Через несколько секунд ее вздохи сменились протяжным сладострастным стоном. Фиона со страхом и изумлением следила за тем, как ее тело свело судорогой.
Затем Сэм повернул Фиону лицом к себе, снял с нее трусики, заставил обвить ногами его бедра, прижал спиной к стене, обхватил ладонями ее ягодицы и насадил на свое твердое древко.
Звериный крик, который испустила Фиона в этот момент, тараном ударил в стену, окружавшую его сердце. Она отдалась ему душой и телом; желать большего, было невозможно.
Пальцы Фионы впивались в его плечи, как ножи, но он не чувствовал боли. Только наслаждение. Она могла порвать его на куски; ничто не помешало бы Сэму с каждым движением проникать в нее все глубже и глубже.
Он перестал сдерживаться. На свете не было ничего, кроме Фионы и их общего неистового желания давать и брать.
— Да, — выдохнула она, а потом выкрикнула его имя так громко, что от стен отразилось эхо. Кольцо мышц туго стиснуло его. Сэм, пронятый до глубины души, зарычал от наслаждения, вонзился в нее последний раз и кончил.
Мир понемногу вернулся на свое место. Звон в ушах прекратился, прерывистое дыхание Фионы заставило рассеяться стоявший перед глазами сладострастный туман. Или так тяжело дышал он сам? Сэм не знал этого и не хотел знать.
— Пожалуйста, скажи, что ты приняла таблетки, — с трудом отдышавшись, выдавил он. Сэм понял, что полностью потерял власть над собой. Если выяснится, что они занимались любовью, забыв о средствах предохранения, виноват в этом будет только он.
— Да, — прошептала Фиона.
Слава Богу... Он облегченно вздохнул, ощутив стоявший в воздухе запах любви, поднял голову, открыл глаза, увидел их отражение в зеркале и снова ощутил возбуждение.
Заметив выражение его глаз, Фиона слабо улыбнулась.
— Ты меня изумляешь, — хрипло сказала она. — Я еще не отдышалась, а ты уже готов к новым подвигам.
— Черт побери, я люблю тебя! — не успев подумать, выпалил Сэм.
Внезапно ее лоб прорезала морщинка. Она осторожно посмотрела ему в глаза.
В мозгу Сэма забил колокол. Зачем я это сказал? Сердце заколотилось как бешеное. Он не произносил запретного слова. Нет, не произносил.
Сэм расцепил руки и опустил Фиону на пол.
— Мне было хорошо, — поправился он. — Очень хорошо. — Однако это была лишь часть правды. Да, ему нравилось, что Фиона сыта, но...
Фиона расстегнула лифчик и повесила его на крючок.
— Мне нужно принять душ. — Она подняла трусики, сложила их и пошла в ванную. — Пойдешь со мной? — оглянувшись, спросила Фиона.
— Нет, — хмуро ответил недовольный собой Сэм.
Она пожала плечами, закрыла дверь и пустила воду.
Сэм продолжал стоять на месте. Он не мог ни двигаться, ни дышать. Это был настоящий шок. Фиона воспользовалась тем, что у него есть сердце, и украла его.
Почему? Когда? Как?
Легко, подумал Сэм, когда сумел перевести дух. Любить ее очень легко. Достаточно слышать ее звонкий смех. При виде ее лица у него начинало колотиться сердце. Даже тогда, когда она злилась на него, отстаивая свои права, или доказывала, что он ошибается. Черт побери, да он поседеет раньше, чем сумеет назвать все черты, за которые ее можно любить...
Так что же теперь делать? Ничего. Там видно будет. Этот способ служил ему верой и правдой долгие годы. Почему он должен менять свои жизненные правила только из-за того, что позволил Фионе проникнуть в его душу?
Сэм вошел в ванную и отодвинул занавеску.
— Нет, — снова сказал он, уверенный, что Фиона его понимает.
— Я уже слышала. — Увидев, что Сэм застыл на месте, Фиона слегка нахмурилась. — Ты что? Мне холодно.