— Прошу вас, выслушайте! Я заплачу.
О! А вот это уже интересно. Вот будет лицо у Ридли, когда я ему расскажу нечто настолько необычное. Вот же история — полетел посмотреть мост, а денег заработал. Я смягчился и всем своим видом показал, что готов слушать. Парень явно обрадовался.
— Вот, — сказал он, доставая и показывая мне конверт. — Нужно кое-кому передать на Базаре. Будите так любезны? Адрес и имя получателя указано.
Знаете, когда люди вам предлагают что-то сделать за деньги, а у вас с языка срывается такая глупость, как рассказать этим людям, что они сами могут сделать это и бесплатно. Мой язык не гнушался делать мне всякие пакости, а с головой я был не всегда согласен, потому что сделал? Правильно — я спросил:
— Но ведь мост завтра достроят, вы бы могли и сами отправить письмо.
— Видите ли, это очень важно и я не могу ждать, к тому же, у меня есть деньги, чтобы попросить вас сделать это за меня.
— Хм, логично. Ну, тогда давайте.
Парень протянул мне письмо и несколько золотых монет, мне показалось, что это слишком, ну слишком высокая цена, даже с моими знаниями местных цен и экономик, которые, как вы сами понимаете, стремились к отрицательным значениям. В этот же раз я промолчал и положил монеты себе в сумку. Посмотрев на конверт, я прочел: «Тканевая площадь 42, индекс: 3852223535. Получатель: Пуль Жо. Ну и адреса…
— Хорошо, доставлю я ваше письмо, — сказал я.
— Очень вам благодарен, — с этими словами парень удалился.
Я, необычайно довольный собой, вернулся тем же способом, что и прибыл, на Базар. Искать нужный адрес пришлось не долго, как всегда, я просто спросил у случайного прохожего дорогу, мне любезно ответили и вот, я уже стою у очередного отеля с письмом в руках. Швейцар сухо поинтересовался, к кому я пришел и зачем. Смотрел он на меня свысока, с некоторой гордостью и, я бы даже сказал, с пренебрежением.
Возможно, судя по убранству, этот отель был таким дорогим, что даже слуги в нем имели собственных слуг, и не исключено, что слуги слуг имели хороший дом и могли позволить себе раз в месяц выезжать на дорогие курорты. В любом случае, он пропустил меня внутрь и довел до дверей нужного номера. Там он меня и бросил. Именно бросил, решив посвятить свое драгоценное время и мудрое внимание чему-то более важному. Неужели он совсем не боялся, что я, например, попробую что-нибудь отковырять из золотых украшений на дверях и диванах? В таком случае, либо здесь такая система защиты, что совершить нечто подобное было бы невозможно, либо тут всего этого добра так много, что никто не обратит внимания, даже если ты нагло вынесешьвесь диван или всю дверь.
Я постучался. Мне тут же открыли, даже не успел я сделать второй стук, словно находившийся за ней человек несколько часов караулил этот момент. Меня встретил четырехрукий господин во фраке. Он был низким, с широким лицом, уши его как два опахала, постоянно находились в движении, что создавало беспрерывный поток ветра. Надо же, как он еще не простудился при таком постоянном сквозняке, который сам и создавал, то есть, не мог от него спрятаться.
— Добрый день, уважаемый, — сказал господин, прищурив свои огромные глаза. — Я вам нужен?
— Мне нет, — честно признался я. — Как бы это… вот, держите.
Я протянул ему письмо, тот взял его и хотел что-то спросить, но я не горел желанием отвечать на вопросы и втягивать себя в непонимание, потому вежливо, но быстро попрощался и вышел из отеля. На меня проходившие лакеи и дворецкие не обращали совершенно никакого внимания, блин, даже обидно! Даже захотелось взять что-нибудь и разбить, просто, чтобы посмотреть, отреагирует ли вообще кто-то, но сдержался. А вдруг, правда отреагируют… чем-нибудь по голове… и кошельку…
* * *
В общей сложности, меня не было около трех-четырех часов. Даже не понятно, куда девалось мое время. Я вернулся к бару Норто и стал дожидаться Ридли. За весь день я уже налетался, устал и хотел отдохнуть. Внизу мои друзья так ни разу и не показались, я просто сидел за стойкой и наблюдал, как Норто обслуживает клиентов.
— Эй ты, мистер пожар, — то и дело тревожил его Жюль и говорил то или иное.
Меня в частности заинтересовала его фраза, которую он использовал два раза с интервалом в час. Фраза звучала так: «Лисята вернулись».
— Мистер Норто, — спросил я, — А кого имеет в виду ваш помощник, когда говорит «лисята»?
— Не твое дело, ты, оборотень недобитый! — включился и огрызнулся экран.
— Жюль! — строго прикрикнул на него Норто.
Экран сделал обиженную гримасу и выключился.
— Прости его, — сконфуженно сказал мне Норто. — Никак не могу отучить его грубить. Так что ты хотел узнать?
— Лисята? Кто это?
— Ох, это так… мои маленькие помощники, я дал им такое милое и забавное прозвище.
— Еще помощники?
— Ну да, есть много дел, которые они помогают мне выполнять.
— Каких таких дел?
— Да так… — рассеяно провел рукой в воздухе Норто. — Всяких…
Я не стал допытываться и просто ждал дальше, по каким-то причинам мне еще не надоело сидеть здесь, так что я наблюдал за клиентами бара, слушал случайные разговоры, грубящий экран, извинения Норто, гогот, стук и прочие звуки и не заметил, как… уснул.
* * *
Меня никто не будил, я никому не мешал и смотрел свои бредовые, но такие забавные сны, знаете, наподобие тех, где на березе растет картошка или репей охотиться на хомяков. Хм, сразу даже вспомнился один старый стишок про Чернобыль, но сейчас речь не об этом.
Разбудил меня Ридли, что вернулся уже под вечер. Он хлопнул меня по спине так, что я от неожиданности со всей силы ударил его локтем по носу. А он сам виноват, нечего было, как говориться, вырабатывать такие рефлексы своим ученикам. Однако, я был, пожалуй, разочарован, когда понял, что ударив его по носу, попал лишь в магический щит, который Ридли успел сотворить перед столкновением.
— Спокойно, малыш, — сказал он. — Это же я, старый добрый твой учитель пришел получить от тебя информацию.
— Ага, вот только я, сонный и испуганный твой ученик эту самую информацию чуть не забыл.
— Если бы ты ее забыл, то я воспользовался тем же способом, чтобы ты ее обратно вспомнил. Клин, знаешь ли, клином вышибается. Эй Норто, дружище, дай-ка чего-нибудь поесть, я жутко проголодался!
Ридли ел, пока не наелся, то есть долго. Умяв несколько тарелок и кружек, он, наконец, довольный, в благоприятном настроении приготовился слушать мой доклад. Я подробно рассказывал ему обо всем, что увидел, своими словами, конечно, но он, вроде бы, понимал, на какой стадии мост. До определенно момента он кивал головой и улыбался, когда же речь зашла о том парне и его поручении, он стал хмуриться. Я, было, остановился, но Ридли настоял на том, чтобы я продолжал. Я рассказал ему о поручении и письме, тогда он совсем нахмурился, когда же рассказ перешел в сторону отеля он спросил:
— Малыш, когда я говорил тебе посмотреть мост, я надеялся, что ты не вляпаешься в какое-нибудь приключение. Надеюсь, ты хотя бы наложил на себе маскировку, прежде чем отдавать письмо?
— Ну… скажем так… я собирался это сделать.
Ридли вздохнул, медленно поднял руку и прежде, чем я заметил подвох, отвесил мне смачный подзатыльник, от которого я еще и ударился лбом о стойку.
— Эй! Что за дела?! Чего такого-то? Я же…
— Слушай, малыш, — также спокойно продолжал Ридли. — Если тебя просят что-нибудь сделать, нужно учитывать некоторые факторы. Во-первых, если задание, тебе предлагаемое, слишком легкое, учитывая, что клиент знает о твоих возможностях. Во-вторых, если цена существенно перевешивает сложность задания, то есть, если тебя просят сделать что-то за пять золотых, тогда как работа стоит максимум серебряный, наверное, здесь есть какой-то подвох, как думаешь? В-третьих, если ты берешься передавать какие-то посылки, особенно те, содержимое которых ты не видишь, здесь обязательна конспирация.
— Зачем?
— За тем, что ты, сам того не зная, можешь передать что-то незаконное и тогда, если это станет известно, соучастником и виновным окажешься ты, потому именно тебя видели с этой штукой. Понятно? С письмами та же беда — ты можешь передавать зашифрованные секретные сведения, за которые может последовать что-то неприятное для всех, кто с ними связан. Так что если уж и берешься, то меняй внешность, так ты уменьшишь шанс схлопотать того или иного… ммм… тех или иных неприятностей. Все понятно?