Заглядывая в каждый шкаф и комод, мы с Янко находили всякую мелочь, вроде пуговиц, монет, булавок и пр. Я собирал все, Янко же собирал только бумажные обрывки, тетрадки и книги, но все. Сметя со всех полок старую литературу, он относил ее вниз, хотя вряд ли мог ее прочитать. Заглядывая в комнаты, мы опять же находили полуистлевший хлам, хотя где-то я даже нашел скрипку с порванными струнами. Каково же было мое удивление, когда Эрик натаскал к камину целый арсенал! Вы даже представить себе не можете, как был счастлив он и как уязвлен я! Там были и ножи, и кинжалы, и кистень и всякие прочие железки всех форм и размеров, правда, ни одного огнестрельного оружия он не нашел. Зато все, что он натаскал, было в отличном состоянии. Так и носились мы по всему дому, без зазрения совести стаскивая все, что могли унести. Фактически, мы посвятили этому занятию весь день, хотя, сколько прошло времени — вопрос трудный из-за отсутствия у нас каких-либо часов.
Когда мы вдоволь насмотрелись на старинные вещицы, то снова задумались о том, как выбраться из нашего странного и весьма затруднительного положения. Мы еще раз проверили и да, снег снаружи все еще лежал, а солнце и не думало подниматься. Тогда мы вновь приуныли.
— Что делать будем? У кого-нибудь появились соображения?
По лицам моих друзей было ясно, что про это они «как-то не подумали», действительно, такая мелочь, кто угодно бы забыл! Но все свое раздражение и недовольство я тихо проглотил, так как с детского садика запомнил мудрость: «инициатива наказуема», к тому же сам я ничего не придумал, да и сваливать эту работу на тех, кто изначально ждал результата от тебя, казалось как-то бессмысленно.
С чего-то вдруг мне все-таки захотелось найти хоть какие-нибудь часы, отсутствие счетчика времени сказывалось на моем душевном спокойствии, поэтому я еще раз стал осматривать все вокруг, особенно стены. Нечто похожее на искомое нашлось на полке возле входной двери. Я подошел к странному предмету поближе, пока я пытался разглядеть его и понять, для чего он использовался, Эрик почему-то именно в этот момент принялся изучать с Янко язык жестов. Постоянно задавая вопросы, он пытался правильно сгибать, скрючивать пальцы, правда, у него это плохо получалось, что он и выражал в не слишком культурных выражениях.
— Эй, нельзя ли потише учить язык ЖЕСТОВ!? Я тут как бы пытаюсь придумать план, если вы не против!
— Все-все-все. Молчу, — сказал Эрик и если не замолчал, то стал немного тише.
Когда мешающих звуков стало меньше, я вновь углубился в изучение странного предмета. Пытаясь удержать одной рукой факел так, чтобы все было видно и при этом не подпалить что-нибудь, я осматривал прибор. Он был прикручен к полке, причем весьма хорошо, просто так не оторвешь. Чем-то он напоминал печатную машинку, только вместо букв были какие-то знаки, коих я насчитал ровно десять. Понажимал и за маленьким стеклянным экраном появились набранные символы. Из самого прибора торчало также два рычажка. Недолго думая, я дернул за один, и ничего не изменилось, решил, что он сломан. Затем я дернул за второй и символы с экрана пропали. Я снова стал тыкать по кнопкам со значками, и они вновь отобразились на экране, дернул за второй рычажок и они пропали. Больше ничего прибор не делал, я развлекался с ним несколько минут, пока это не наскучило. Обернувшись к товарищам, я заметил, что они уже сидят, абсолютно молча, ну как, с точки зрения большинства людей.
— Ну что, Эрик, не так уж и сложно а?
Эрик улыбнулся и стал «говорить». Ну что же, теперь хотя бы не надо постоянно объяснять, что говорит Янко, часть Эрик теперь и сам поймет, наверное.
— План появился?
— Нет еще. Как говорят наши чиновники: «Он в разработке».
— Давайте чаю хоть попьем, а то что-то в горле пересохло, — предложил Эрик, залезая в наши рюкзаки.
Однако, как и следовало ожидать, вся вода, которую мы брали в бутылках, кончилась.
— Подумаешь, проблема! Пойду, снега возьму, благо его у нас хоть ушами ешь!
Я прихватил с собой чайник и открыл дверь… Вот…
— Ребята, — протянул я задумчиво, — Я не расист, но, по-моему, снег должен быть белым.
Эрик и Янко медленно подошли ко мне и стали выглядывать из-за плеча. Наши глаза стали большими, рот замер в немом вопросе, нам было кое-что весьма непонятно. Не знаю, может то, что теперь на улице светило яркое солнце на безоблачном небе, а вместо снега перед нами расстилалась бесконечная пустыня? Я может и не специалист, но кажется желтые барханы — вовсе не снег. Я, конечно, мог ошибаться в своем суждении, однако, судя по всему, моим друзьям открылась та же картинка, что и мне.
— Вот и попили чайку, — подытожил Эрик.
— А тебе только это огорчает?
Янко неуверенно показал несколько знаков.
— О! Подожди! Сейчас угадаю! — выкрикнул Эрик. — Ты хочешь пить?
— Нет, он говорит, что берет свои слова обратно. Согласен, здесь творится какая-то полная неразбериха!
Мы некоторое время смотрели на пески, потом зашли обратно, закрыв дверь.
— И чего теперь делать? С каждым разом все хуже и хуже!
— Так, перестаем волноваться и просто паникуем!
— Чего? — не понял Эрик.
— Как понял, так и делай, — отмахнулся я от него. — Просто у меня появилась теория.
На недоумевающие взгляды своих друзей я ничего не ответил и вместо этого подошел к тому странному прибору на полочке возле двери. Знаете, иногда мне приходят в голову не только «замечательные идеи», иногда туда на огонек забредают какие-нибудь глупости, которые оказываются весьма эффективны. Как говорил Эйнштейн: «…всегда найдется невежда, который не знает, что так делать нельзя. Он-то и совершает открытия».
Я, руководствуясь той штукой, которую обычно называют «мозг», а также той неведомой ерундой, которую дед называл «чуйка», набрал на приборчике несколько символов и дернул за рычажок, который до этого считал сломанным. Затем я открыл дверь и выглянул наружу, там ничего не поменялось. А вы чего ждали? Разумеется, я попробовал снова, набрав уже иную комбинацию символов, дернул за рычаг, опять ничего. Через несколько попыток я подозвал Эрика и Янко.
— Вот, глядите, — сказал я, указывая на символы. — Ищите, есть ли в какой-то из них подобные.
Говоря это, я указал на груду книг, которые Янко притащил в комнату. Прочитать он их не мог, но до этого с интересом рассматривал. Спорить никто не стал, кажется, поняв мою догадку. Пока они рылись среди кучи старой литературы, я не прекращал своих попыток самостоятельно что-нибудь найти. И, что вы думаете? А вот фиг вам! Ничего мы не нашли! Вот так вот! Ни я ничего не набрал путного, ни книжки с подобными символами Эрик с Янко не нашли! Это вам не Голливуд, тут думать было надо!
Мы и думали. Прежде всего, снова разделились и стали осматривать дом, только теперь более тщательно, пытаясь отыскать какой-нибудь справочник или что-то в этом роде. Согласно моим предположениям, прибор действовал как телефон, только вместо передачи сигнала перемещает дом в какое-то место, а символы служат некими координатами. Я не могу сказать точно, сколько времени прошло, но по ощущениям где-то около часа, когда мы услышали длинный и протяжный свист. Свистел Янко, за неимением собственного звука, так сказать, он использовал особый свисток, когда он дул в него со всей силы, то свист получался пронзительный и очень громкий. Разумеется, мы с Эриком поспешили к нему, мало ли чего интересного он там отыскал!
Янко оказался возле какой-то новой двери, при осмотре мы не заметили ее, так как она располагалась в другом боковом коридоре и не была видна из-за шкафа. Но Янко ее нашел, дождался нас. Открыть ее получилось не сразу, почему-то это дверь была раза в два толще и тяжелее всех остальных, да и выше гораздо. Внутри комнаты было темно и опять же — никаких окон. Нам потребовалось больше света, чтобы все осмотреть, к счастью по дому валялось множество свечных огарков.
Комната была гораздо сильнее набита всяким хламом, нежели весь остальной дом. Здесь было все то же самое, что мы нашли плюс огромное количество непонятных и странных вещей, ощущение примерно такое же, когда ты зашел в автомастерскую, будучи трехлетним ребенком — вещей много, а что это такое, непонятно. Какие-то механизмы, книжки, палки, тряпки, осколки, деревяшки, камни, рисунки, музыкальные инструменты, накрытые тканью лабораторные столы и прочее-прочее-прочее наводило на мысли, что здесь жил: во-первых, холостяк, во-вторых, ученый. Думаю, именно такое сочетание порождает подобный беспорядок.