— Так что ты там сказал?… — самым проникновенным и издевательским тоном поинтересовался я.
— Э… Это что такое?!
— А тебе что, не нравится?
— Мих, я, конечно, все понимаю… но КРАСНЫЙ и ЗЕЛЕНЫЙ!? Это уже даже не безвкусие… это…
Эрик задумался, вспоминая или придумывая желаемый термин, но в этот момент из подсобки донеслось возмущенная тирада нашего учителя:
— Чем вы двое там занимаетесь?! Живо сюда! Хватит всякой ерундой страдать!
— Да-да-да…
Эрик вернул мне носки, я поспешно натянул их на ноги — все равно под сапогами не видно, какого они цвета.
Все утро наш учитель вместе с Янко возился в так называемой «рубке управления». Это была небольшая комната, во многом потому, что большую часть пространства в ней занимали многочисленные пульты, вмонтированные прямо в стену, всякие рычаги, педали, экраны с непонятными магическими символами и всевозможные датчики.
В эту комнату Ридли не позволял нам входить с первого дня нашего знакомства, однако, чтобы работать с этой системой ему требовалось наличие одного из нас, поэтому сегодня, когда потребовалось вновь заглянуть в эти настройки и потревожить покой древних механических богов, он выбрал самого благоразумного из нас, то есть Янко.
Когда мы с Эриком заглянули внутрь, то увидели Ридли, лежащего на полу под одним из пультов на манер гаражного мастера. Он что-то сосредоточенно подкручивал и ковырялся внутри непонятного агрегата.
— Значит так, — сказал он. — Малыш — наружу, Эрик — в дверях. Будите помогать.
— А чего-делать-то надо?
— Сейчас мы будем изменять тут кое-что, а вы будите смотреть, правильно мы это ломаем или нет, — отвечал наш учитель, вылезая из-под пульта, поднимаясь и отряхивая столетнюю, буквально, пыль. — Советую отойти за ворота.
Я пожал плечами и вышел. Эрик теперь стоял и ждал, что скажут с той или иной стороны.
— Давай, помаленьку! — донеслось изнутри дома.
Какой-то миг слышалось гудение и вдруг наш дом стал расширяться, разбухать и угрожающие надвигаться на меня. Народ вокруг нас ошарашенно глядел на происходящее: кто-то в испуге отскакивал в сторону и старался покинуть улицу, те, кто не имел врожденного чувства самосохранения или же утратил его в процессе жизни на Базаре, даже подходили ближе, дабы удовлетворить свое любопытство.
— Стоп! — в ужасе проорал Эрик, когда понял, насколько быстро приближается ограда.
После крика прошла пара секунд, и только тогда увеличение остановилось. Сразу стали виден первый минус:
— Чего там? — спросил я у Эрика.
— Говорят, что настройка слишком грубая, — прислушавшись, отвечал он. — Сейчас правят.
Последующие несколько часов изрядно помучили нас, в то же время повеселив толпу зевак, с удовольствием наблюдавших за нашими стараниями. И было на что посмотреть…
Первым сюрпризом для нас стало то, что вещи в комнатах передвигались вместе с тем, как дом то расширялся, то уменьшался. Все, что не было закреплено, попадало в комнатах, особенно неприятным были реагенты в комнате Ридли, которые чуть было не устроили салют на весь Базар, но это удалось предупредить благодаря Люциферу, назначенному следить, что будет происходить внутри дома.
Увидев слегка подпаленную шерсть кота, Ридли понесся к себе и в скором порядке принялся закупоривать и убирать по шкафам все опасное и местами жидкое.
Вторым неприятным сюрпризом оказалось полностью сбившаяся настройка комнат и дома в целом. Пока Ридли вместе с Янко пытались придать ему нужную форму, она изменилась почти под сотню раз, и каждая попытка была нелепее предыдущей: приобретал ли он розовый окрас или же становился вверх дном, становился ли высоким и узким или же разбухал как бочка — все что угодно, но не то, что необходимо. Народ на лице уже покатывался со смеху, слушая, что я кричал Эрику, а также то, что он доносил дальше:
— Чердак нужно левее! — кричал я.
— Крышу чуть в сторону! — передавал Эрик.
— Эй! У вас весь второй этаж теперь состоит из окон! Буквально!
— Янко, у нас второй этаж застеклен!
— А куда делась дверь? — спросил я, подходя к тому месту, где только что на пороге стоял Эрик.
— Ты его развернул! — доносилось откуда-то справа.
— Это что за форма?! Почему третий этаж? И почему нависает над дорогой?!
— У нас не правильно блоки стоят! Что? И не говорите, что так и должно быть!
Вскоре эти наши диалоги стали дополняться разного рода энтузиастами, что и так уже катались по земле в конвульсиях и далеко не болезненных.
— А попробуйте перевернуть!
— Нет, лучше подвиньте влево!
— Сделайте ему другой цвет! Например, фиолетовый!
— Чушь! Ему лучше всего подойдет древесно-красный!
Случайные выкрики стали перерастать в гул, который уже основательно мешал нашей «работе». Терпеть подобное безобразие становилось просто невыносимо, и я начинал спешно соображать, что можно с этим сделать. Если уж толпе понравилось какое-то зрелище, то можно было быть уверенным — она не покинет это место до тех пор, пока шоу не прекратится. Я даже не представлял, как разогнать это сборище, в котором уже стали раздаваться тревожные нотки форменного хулиганства.
— Не мешайте! — предпринял я жалкую попытку избавиться от надоедливых зрителей. — Вы должны уйти! Мы не можем работать!
Бесполезно. Меня никто ни то что не слушал, меня просто не слышали. Но вдруг, откуда ни возьмись, над толпой стали заметны пики стражников. Народ становился все тише, а возгласы стражи все громче. Закованная в блестящие золотые латы гвардия разгоняла шабаш с завидной скоростью.
— Разойтись! — горланили они. — Из-за вас застопорилось движение! Немедленно покинуть площадь! Идите, куда шли! Сейчас же!
Когда беспорядок был улажен, ко мне подошел один из стражников и профессионально поинтересовался:
— У вас все в порядке, сэр? Требуется еще помощь?
— О, не стоит более волноваться. Приносим вам свою благодарность за избавление от этой досады.
Стражник отдал честь и строгой походкой удалился, его красный плащ развивался за ним словно настоящее пламя, ему везде уступали дорогу и казалось боялись прикоснуться даже к его тени. Авторитет местных властей может и был под вопросом, но они точно знали, как обеспечить себя отличными солдатами. И в очередной раз я задумался, насколько богат Базар, раз даже на доспехи своих стражников расходует золото! Тут же пришла мысль о том, что золото само по себе метал мягкий и к доспехам непригодный, что означало лишь позолоту на каком-то ином материале, точно дорогом и, скорее всего, зачарованном, по крайней мере я бы предпочел зачарованные доспехи.
Самое сложное было позади. Сумев разобраться с управлением, Ридли быстро предал дому нужный вид, размер и форму. Из очевидных вещей: дом приобрел дополнительный этаж, стал гораздо шире, его стены теперь не доходили до ограды всего сантиметров на 30–40.Кроме всего прочего, наконец-то появилось достаточное количество окон на все этажах! Я просто не выдержал бы постоянно жить в доме, где нет окон и нельзя открыть форточку. Крыша из покатой превратилась в открытую площадку и вкупе с высотой наш дом все больше напоминал какую-то средневековую башню. Казалось бы, все стало как надо, приобрело человеческий вид, так сказать, но вот окрас…
— По-моему весьма стильно, — пытался я сгладить впечатление.
— Несколько… оригинально…
«Блеск».
— Да бросьте, — махнул рукой Ридли. — Прямо сейчас меня меньше всего интересует, как он выглядит.
С этими словами нашу учитель направился в дом. Остановившись в миллиметре от нового синяка, он дождался нас и только после этого прошел внутрь.