— Да бросьте! — захлопнув книгу махнул рукой наш учитель. — Жизнь — в принципе небезопасная штука. Даже… — он стал озираться по сторонам в поисках наглядного примера. — Вот.
Он поднял в воздух широкую вилку из сервиза, который больше смахивал на прибитый к стене ящик, коим, наверное, и являлся — мы не очень-то беспокоились об интерьере.
— Даже эта вилка может убить вас при случайном стечении обстоятельств.
— Насколько случайны должны быть эти обстоятельства? — решил уточнить я.
— Если ее запустить в кого-нибудь, тогда согласен, убьет, да еще как! — поддержал меня Эрик.
— Хватит придираться! — обиделся Ридли. — Я хочу сказать, что любая вещь может вам навредить, если обращаться с ней не подобающе. Помню, как-то раз перевозил я масла редких деревьев и это был очень ценный, дорогой товар кстати… Вот и подумайте, что могло пойти не так с обычными, пусть и дорогими маслами?
— Ты чуть не задохнулся от их запаха? — предположил я и ответ учителя меня основательно огорошил:
— Вот именно!
— Чего?
— Да, собственно, ничего удивительного, — с умным видом пояснил Эрик. — Растительные масла, если они, конечно, натуральные и качественные, концентрированные такие, то их даже наносить на кожу нужно с осторожностью. В большинстве своем они же эфирные к тому же, то есть запах сильный выделяют или как-то так…
— Хм, откуда… — я глянул на энциклопедию и вопрос решился сам собой.
— Что же, похвально, — погладив бороду, оценил его старания Ридли. — В принципе все правильно. Я тогда заночевал в палатке, под одним навесом со своим товаром, не заметил, что склянки были не очень герметичны. Дело в том, что эти масла предназначались для каких-то ювелирных работ и крышки были сделаны лишь для того, чтобы само масло не пролилось, хотя обычно запах они тоже не должны пропускать. Всю ночь я пролежал, вдыхая все это амбре, всю ночь дышал, не замечая, а нутро уже получил практически отравление. Вы бы знали, как потом еще две недели у меня болела голова от любого запаха! Даже есть приходилось, зажимая нос! Просто кошмар!
Наш учитель даже поежился от воспоминаний, что с ним случалось редко, но видимо впечатление настолько въелось в его память и рецепторы, что вызывало почти рефлекторную реакцию у всего организма.
— Вот вам и наглядный пример. Поэтому перестаем волноваться по пустякам и давайте выдвигаться. Уже сегодня нам надо много чего забрать, а я не хочу провозиться до самого вечера.
— А как же завтрак? — недовольно поинтересовался Эрик.
— Завтракать вредно, — убедительно заявил Ридли. — К полудню зайдем куда-нибудь, успеешь набить желудок, не беспокойся. Так. А где Янко?
Эрик и я посмотрели в сторону его комнаты, которая не открывалась с самого утра. Ридли кивнул Люциферу и кот, ловко соскочив с плеча, мигом поднялся по лестнице и громко постучал своей лапой по двери. Через несколько минут появился Янко, вопреки ожиданиям бодрый и опрятный, из чего я сделал предположение, что он проснулся раньше нас, принял душ и снова заперся на пару часов у себя.
— Вот он. Великолепно!
Наш учитель давно не произносил своего привычного восклицания, но коль скоро оно вырвалось из его уст, значит все действительно складывалось по крайней мере неплохо.
— А что мы ищем? Может посвятишь? — спросил я, не выдержав очередного круга по площади.
— Дешевую рабочую силу, — сухо произнес Ридли.
— Зачем? — в искреннем недоумении продолжал я. — Мы как бы можем сами перенести груз, разве не так?
— А ты сможешь аккуратно провести его через это, — Ридли широким жестом обвел толпу. — И потом, что я говорил об использовании магии у всех на виду?
— Да брось, — поддержал меня Эрик. — Кого здесь этим удивишь? Можно подумать, что нас привлекут за колдовство.
— Хм, кажется я плохо объяснил вам, в чем суть скрывать свои способности даже от тех, кто уже избалован фокусами других измерений.
Наш учитель продолжал осматриваться по сторонам, но в какой-то момент решил перейти в другое место. Мы шли за ним и ждали, когда он продолжит свою мысль, но он молчал минут десять, прежде чем снова заговорить:
— Скажите, что есть глупость?
— Глупость? — удивились мы.
— Да, глупость… Ярким примером глупости может служить вон тот господин. Посмотрите-ка, ребятки.
Мы повернули головы в сторону, куда указывал Ридли. По улице развязной походкой шел человек, разодетый в яркий наряд, украшенный множеством золотых украшений и драгоценных камней. Даже его тросточка, взятая лишь как модный аксессуар, была инкрустирована светящимися кристаллами. Даже на мой неопытный взгляд он шел чересчур неосторожно, расслабленно, явно не ощущая никакой опасности извне.
— Ну, это действительно выглядит несколько…
— В том то и дело, малыш. Это выглядит глупо, не так ли?
— Но не всем же быть воинами, — резонно заметил Эрик. — Что с того, что он не ждет опасности каждую минуту, в отличие от нас. Просто его дела не требуют ожидания сиюминутной смерти от чего угодно…
— Вы не совсем поняли мою мысль, — покачал головой Ридли. — Дело не в том, что он легкая мишень, а в том, что он выглядит таковой. Что захочет сделать средний человек, увидев его богатство.
— Полагаю, он захочет быть таким же…, наверное.
— Практически верно. С одним маленьким уточнением — всякий человек захочет не просто быть таким, у него возникнет желание присвоить себе всего побрякушки.
— Прямо-таки всякий? Это уже попахивает паранойей, — неуверенно озираясь усмехнулся Эрик.
— То, что мало кто позволяет себе подобное, еще не значит, что этого никто не хочет. Вы еще не знаете, на что способен человеческий ум. Низменные желания контролируются лишь совестью, вопрос в том, что у кого-то ее больше, у кого-то меньше.
— По-моему мы отклонились от темы.
— Верно, малыш. Вы должны раз и навсегда усвоить, что глупо и опасно выставлять напоказ то, чем владеете. Если у вас есть деньги — никто не должен знать, сколько их, если у вас есть связи — никто не должен знать, с кем вы знакомы, если у вас есть талант, умения, навыки, способности… В принципе есть лишь три категории людей, которым вы можете рассказывать такие вещи: Это ваши друзья, ваши союзники и те, кто может вам за эти вещи заплатить.
— Подожди, это все понятно. Богатство делает тебя заметным для грабителей. Это очевидно, но как может навредить то, что все знают, что ты маг? Мне кажется, что это наоборот обезопасит мою жизнь от посягательств, мало кто захочет связываться с магом, разве не так?
— Ты рассуждаешь логично, — похвалил Ридли. — Но в большинстве своем ты вызовешь не страх, а зависть. На самом деле человека сложно заставить себя боятся настолько, чтобы считать себя в безопасности. Люди завистливы и их зависть может очень серьезно тебе навредить, не прямо, но косвенно. Кто-то скажет про тебя дурное слово, кто-то подпортит репутацию, а если где-то есть конкурент, то он может специально выставить тебя в не лучшем свете, даже просто пустить слух, что ты мошенник. Это касается не только магии, а даже любого простого навыка. Если коротко, то чванство, хвастовство или даже простое желание выделиться — все это не лучший способ обеспечить себе долгую и спокойную жизнь. Чем меньше окружающие знают о ваших успехах, тем лучше. Скромность и внешняя серость — вот ключ к выживанию в обществе. В этом стаде вы должны хотя бы выглядеть как все, иначе вас растопчут, и так везде. К сожалению, такова жизнь. Вы успеваете за мной?
— Думаю да, — задумчиво произнес я, выражая общую мысль. Эрик пожал плечами и снова углубился в захваченную из дома энциклопедию. Тот факт, что он продолжал читать ее даже на ходу, заставлял если не уважать, то по крайней мере удивляться.
— Но ведь даже у тебя в одежде есть драгоценные камни, — все-таки вставил я еще одно свое слово, мне действительно было интересно, зачем Ридли нужны были эти вкрапления камушков на одежде.