Два дня спустя я регистрируюсь в больнице, огрызаясь и рыча на всех медсестер, которые приходят, чтобы сказать мне, каким храбрым и удивительным они меня считают. Некоторые из них очень горячие. Пара из них — это десять из десяти. Я думал, что модельный бизнес всегда будет тем, что приносит мне больше всего кисок, но оказалось, что, если сдать определенное количество вещества изнутри костей, женщины будут сбрасывать трусики повсюду. Пока лежу на бугристой больничной койке, ожидая, когда хирург спустится и скажет мне, что именно произойдет, а затем отведет меня в операционную, мне представляются по меньшей мере четыре возможности потрахаться. Я отклоняю их все. Не знаю, что со мной не так. Мысль о том, что горячая медсестра может отсосать мне, пока Чейз все еще восстанавливается после травм двумя этажами ниже, почему-то неприемлема. Мне плевать на девушку. Действительно, блядь, плевать. Но каждый раз, когда одна из этих красоток заигрывает со мной, мой член остается решительно мягким.
Мой врач профессионален, хладнокровен и уверен в себе. Она проговаривает процедуру, а я притворяюсь, что внимательно слушаю. Потому что не могу сосредоточиться ни на чем, кроме своей отчаянной потребности покончить с этим, чтобы убраться отсюда к чертовой матери и вернуться в Бунт-Хаус.
— Вы понимаете, мистер Дэвис? — Она строго смотрит на меня.
— Да, конечно.
— Повторите мне то, что я только что сказала.
— Никакого плавания во время восстановления. Никакого алкоголя. Никакого секса. Никаких напряженных занятий любого рода. Мне будет больно. Я буду в синяках. Если замечу какие-либо странные припухлости или кровь в моче, то должен при первой же возможности отправиться в больницу…
— Не при первой же возможности. — Доктор качает головой. — Немедленно. Если в моче появится кровь или поднимется температура, что-то может быть не так. В зависимости от причины, вы можете умереть. Вы понимаете, что это не будет прогулкой в парке, мистер Дэвис? Это будет связано с болью и дискомфортом. Пройдет некоторое время, прежде чем вы снова встанете на ноги и почувствуете себя полностью самим собой.
Признаюсь, я думал, что они смогут откачать немного крови и таким образом забрать у меня то, что им было нужно. В наши дни люди очень часто сдают стволовые клетки периферической крови, но доктор Лондон подумала, что традиционное, более инвазивное донорство было бы более эффективным в случае моей матери, и вот я здесь, собираюсь разрешить просверлить дырку в задней части моего гребаного таза.
Я смотрю ей прямо в глаза.
— Я прочитал все эти дурацкие брошюры. Провел свое исследование в Интернете. И говорил об этом с восемью из вас, ребята. Я знаю, как это будет хреново. Можем мы, пожалуйста, просто покончить с этим?
У нее на лице выражение «Я-не-ценю-твое-отношение-парень». Удивительно, сколько людей я видел с таким же за эти годы. Она медленно выдыхает через нос, сверля меня взглядом, потом что-то записывает в блокноте, который держит в руках; затем передает его съежившемуся ординатору позади нее.
В операционной сварливый ублюдок, изо рта которого воняет несвежим кофе, говорит мне считать в обратном порядке от десяти, пока вводит меня в наркоз. Я упрямо смотрю на него, сердито, пока края моего зрения расплываются.
Затем все становится черным.
Когда просыпаюсь, у меня пульсирует в левом бедре, и бьется слишком быстро. Это чертовски больно. Сейчас я нахожусь в больничной палате, а на улице темно. Маунтин-Лейкс молчит по другую сторону большого голого окна в комнате, но в воздухе стоит странный электрический гул. Может быть, раздражающий гул как-то связан с тем фактом, что кто-то только что просверлил дырку в моем гребаном бедре.
Я пытаюсь сесть, и с небес сходит молния, ударяя меня по члену. Ужас накапливается у меня в животе, когда страх закрадывается внутрь. Почему, черт возьми, у меня болит член? Почему, блядь, мне так больно? Что-то пошло не так. Они каким-то образом повредили мое барахло. Я сломан. Они, блядь, искалечили меня. Я откидываю простыню, готовясь к худшему. И вот она: тонкая трубка, выходящая из конца моего члена. Она ведет к прозрачному пластиковому пакету, прикрепленному к штативу для капельницы рядом с кроватью.
Они поставили мне катетер. Гребаный катетер. Ни за что, блядь. Я не собираюсь лежать здесь с трубкой, засунутой в член. Оглядываюсь вокруг, пытаясь найти кнопку вызова, которую мог бы использовать, чтобы привлечь чье-то внимание. В конце концов, вижу кнопки на внутреннем подлокотнике кровати. Нажимаю на красную кнопку пять раз, и через несколько мгновений дверь с грохотом распахивается, громко ударяясь о стену. Кто бы вы думали врывается внутрь, выглядя безумным и готовым ко всему? Так, так, так, если это не мой старый приятель Реми. Синяк, который я поставил ему на челюсти, выглядит ужасно.