Я сжимаю сильнее, и Пакс одаривает меня опасно-довольной улыбкой.
— Это твой выход, Чейз. Ты знаешь, где дверь. Если хочешь уйти, отпусти мой член, хватай свое барахло и уходи отсюда прямо сейчас
— Нет.
Он проводит языком по моей верхней губе.
— Нет?
Я качаю головой.
— Нет.
— Тогда ладно.
Его руки оказываются на мне в мгновение ока. Пакс поднимает меня с комода, подхватывает на руки, и моим ногам некуда больше деваться, кроме как обвиться вокруг его талии. Моя грудь прижимаются к его груди, а скользкое влажное тепло между моих ног прижимается к его твердому, как камень, животу.
Мои волосы занавесом спадают ему на лицо, когда парень поднимает меня выше, заключая в объятия, и рычит, откидывая голову назад, чтобы завладеть моим ртом.
— Поцелуй меня так, как будто ты, блядь, это имеешь в виду, — приказывает он. — Поцелуй так сильно, как хочешь, чтобы я трахнул тебя.
Я реагирую. Сейчас, когда парень держит меня, я выше его и опускаю свой рот на его с отчаянной потребностью. Почти четырехлетнее сдерживаемое желание вырывается из меня подобно цунами. Я заставляю его открыть рот и провожу языком по его губам, и Пакс хмыкает, возможно, немного сбитый с толку моим напором. Потом облизываю и пробую его на вкус, целуя так глубоко и отчаянно, что Паксу на самом деле требуется секунда, чтобы сориентироваться.
Когда он это делает, то превращается в лавину. Внезапный прилив. Непреодолимая сила природы, с которой я не могу не считаться. Правой рукой парень зарывается в мои волосы, сжимает пальцы, чтобы собрать в кулак мои густые локоны, и следующее, что я помню, Пакс бросает меня на кровать, на спину, и срывает с себя спортивные штаны. Мои ребра все еще болят, грудь чертовски кричит от грубого обращения, но мне все равно. Я почти не замечаю боли.
Член Пакс высвобождается, гордо стоя, и у меня перехватывает дыхание. Дело не в длине. Не поймите меня неправильно, у него есть солидные шестнадцать сантиметров. Вообще не на что жаловаться. Это из-за его обхвата я с трудом сглатываю. Никогда раньше не видела такого толстого члена. Я никак не могла сомкнуть свою руку вокруг него должным образом. Ради бога, я ни за что не смогу засунуть его в рот. Что, черт возьми, мне с этим делать?
Пакс тяжело дышит; его плечи поднимаются и опускаются, когда парень прислоняется к краю кровати, упираясь бедрами в матрас.
— На четвереньки. Прямо сейчас. Я хочу увидеть твою задницу.
Мои щеки пылают. Жар взрывается у меня в животе, распространяясь вниз между ног и поднимаясь к задней стенке горла. У меня такое чувство, будто я только что самопроизвольно воспламенилась, и в любую секунду кровать может вспыхнуть.
Пакс бросает на меня нетерпеливый взгляд — он не привык ждать того, чего хочет. Однако я никогда просто так не выставляла свою задницу на всеобщее обозрение. Ничто из этого мне не знакомо. Я как рыба, вытащенная из воды, и мне сейчас требуется колоссальное усилие воли, чтобы держать себя в руках. Я медленно переворачиваюсь на живот. Пакс издает гортанный звук признательности, когда я поднимаюсь на колени.
— Такая хорошая, блядь, девочка. Так хочешь сделать меня счастливым. Это очень хорошо.
Тепло разливается по моей груди от его похвалы. Никогда раньше не испытывала ничего подобного. Я хочу больше этой похвалы. Так что дам ему все, что он захочет, если тот добавит в свой голос больше этого успокаивающего одобрения. Я сделаю все, что он мне скажет. Буду унижать себя всеми возможными способами, если он просто…
— Расставь колени так широко, как только сможешь. Я хочу увидеть каждую частичку этой хорошенькой маленькой попки.
Выполняю команду, втягивая нижнюю губу в рот.
— Такая чертовски нуждающаяся, — мурлычет Пакс. Он ласкает изгиб моей задницы ладонью, едва касаясь моей плоти своим прикосновением, и я начинаю дрожать. Не могу остановиться. Чем больше пытаюсь успокоиться, тем сильнее меня трясет.
Неожиданно Пакс обхватывает мои бедра обеими руками, впиваясь пальцами в мою плоть, и я удивленно ахаю.
— Сейчас дом пуст, так что я позволю это. — Его пальцы впиваются глубже. — Однако, если сделаешь это, когда один из парней будет дома, тебе не понравятся последствия. Если ты здесь, и я трахаю тебя, ты молчишь, Чейз. Это понятно?