Дверь открывается. На пороге стоит мужчина в потертых джинсах, с босыми ногами. На нем нет ни футболки, ни чего -либо еще, что могло бы прикрыть его торс и грудь. Он не плохо сложен. Значит шансов, победить в схватке, нет. Смотрю на его лицо. Он в маске. Он ищет меня, вижу, как вращает головой. А потом… . Находит. И наши глаза встречаются. Эти голубые глаза с металлическим оттенком. Мне страшно. Холодный взгляд обездвиживает. Это все. Мой конец. Моя погибель.
Я возвращалась домой от подружки. Уже было поздно, но мы жили рядом. И ничего не могло случиться, ни что не предвещало беды. Один общий двор. У нее первый подъезд у меня шестой. Небольшое расстояние.
На детской площадке, как обычно, разместилась компания из слегка подвыпившей молодёжи.
- Кто это тут прогуливается? - это был Иван, наш сосед по лестничной площадке, - А…, это Анюта. Пойдем к нам.
- Нет, спасибо, - ответила, лучше бы промолчала.
- Не вежливо отказывать взрослым, девушка, - это говорил уже не Ваня. Я не знаю кто это, наверное, кто-то из Ванькиных друзей.
- Отстань от нее, Морох, - буркнул сосед.
- Тебя никто не спрашивал.
И этот парень, интонации которого мне не понравились сразу, подошел ко мне.
- А ты ниче так.
В мой нос ударил запах алкоголя.
- Фигурка, ножки, грудка, все дела… .
Мне стало не приятно. По спине прошла холодная мурашка, бросающая в дрожь.
- Извините, вы мне мешаете. Мне пора домой.
- Какая важная.
И пьяный парень провел по моим волосам.
- Ты мне понравилась.
- Морох, я же сказал, отвали от нее, - встрял Ванька.
- А что? Твоя краля, что ли? Так тут не подписано.
Незнакомец схватил меня за талию и притянул к себе. Мои неудачные попытки вырваться терпели фиаско. Надежда оставалась на Ваньку. Он не заставил себя долго ждать, поднялся с лавки и направился к нам, хмуря лицо.
- Морох, я же попросил не трогать девочку.
Дойти до нас ему не дали.
- Ебните ему хорошенько!– скомандовал этот молодой человек, что удерживал меня, - пусть не мешает нам общаться. А ты на самом деле ни-ни?
Я не успела подумать на тему, что такое ни-ни, потому как Ивана ударили бутылкой по голове, и он упал, а я завизжала.
- Рот закрой, - этот Морох грозно смотрел в мои глаза. – Сама разденешься или помочь?
И тут же стал стягивать с меня кофту. Она была на мне не застегнута. Я только запахнула ее посильнее, когда ко мне стал приближаться этот подвыпивший парень.
- А ты еще и с зубками. Послушай, если будешь участие в процессе принимать, тебе даже понравиться.
И рванул кофту вниз, я вскрикнула. Ваня все еще лежал без каких-либо движений на земле, а я стояла напротив этого урода.
Повторяла только одно – не паниковать, не паниковать.
- Хлопцы, иди сюда. Помощь нужна. Девчонка совсем охренела.
- Молодежь нынче все дозволено, - говорил у моего уха еще один не трезвый кавалер.
Он и рванул на мне сарафан. Тот разорвался на две части, и перед этими отбросами я теперь стояла только в нижнем белье.
- Н-не надо, по-пож-пожалуйста. Н-н-н-не. Надо.
Я просила их, я умоляла, но меня никто не слышал.
Снова попыталась закричать, когда мой рот накрыла чья-то рука.
- Молчи, сука, - сказал третий. – Тебе ж объяснили, не выебываться, и тогда даже кайф словишь. Слышь, Морох, а у нее зачетные сиськи?
И этот разорвал на мне бюстгальтер.
Я ничего не чувствовала, только слезы, катящиеся по моим щекам ручейками и озноб по всему телу. Я обездвижена и обезоружена, моя единственная защита – это рот, и тот закрыт, без права на помощь.
А ещё в таких случаях брыкаются. Я вырвалась, как могла. Кому-то ногой прилетело в пах, рукой в глаз, кулаком в нос, но от этих действий насильники становились только разъярённые. К концу битвы я лежала на траве у детской горки, прижатая к земле, с закрытым ртом и руками, не способным бороться, потому что их крепко держали. Морох лежал на мне, целовал, облизывал мое лицо. Хозяйничал руками, по-моему, телу – то больно сжимал грудь, то больно тянул за сосок, и своими грязными руками залез ко мне в трусики.
Я плакала молча, но, когда почувствовала в себе эти немытые руки, попыталась подать голос. Попытка была не удачной. Мне оставалось только лежать и содрогаться от нахлынувшей истерики.
Глава3.
Глава 3.
За окном уже давно ночь.
Когда спускаюсь в холл своего особняка, Володя готов - сейчас он отворит дверь и впустит меня, запру сам, изнутри. Моей жертве не убежать. Еще не много и увижу эти затравленные глаза. Предвкушение, иногда оно сводит с ума по круче процесса дефлорации. Подчеркну – не всегда. Здесь все зависит от исходного материала. Надеюсь, сегодня мое эго будет удовлетворено.
Дверь отворяется. Захожу. Как всегда свет приглушен. Я люблю такое освещение – оно интригует, устрашает, а самое главное позволяет видеть девичье тело и глаза.
Интересно? Почему именно глаза? Сотню раз задавал себе этот вопрос, и так ни разу на него не ответил. Должно быть оттого, что это зеркало души? Мысль появляется спонтанно и прячется на задворках сознания. Я ищу ее – свою жертву. Чувствую запах страха, безысходности и отчаяния. Ну, что ж Мне уже нравится. Тогда поехали? Игра началась.
Штудирую, каждый сантиметр комнаты. Спряталась. Правильно сделала. Люблю играть в прятки.
Медленно обвожу помещение по периметру взглядом. Она сидит на полу, у самой темной стены. Нашел. Ухмыляюсь. В другом месте и спрятаться, не получиться.