– Ясно, – с видом крайнего долготерпения кивнул головой полковник. – Значит ничем не подкрепленные личные выводы, на основании которых вы решили провести самостоятельную опять же, несогласованную с руководством, проверку лица с которым разговаривал Перегуда. Воспользовались для этого оперативными возможностями и, установив личность абонента, без всякой подготовки прибыли к нему в адрес. Что называется, решили взять на хапок, ошарашить лобовой атакой…
Полковник сделал паузу, явно ожидая каких-то оправданий или возражений, но Железяка виновато молчал, уставясь в полированную столешницу, и ничего говорить в свою защиту не собирался, по опыту зная, что ни к чему хорошему это не приведет.
– Ладно, продолжим… В адресе вы не нашли ничего лучше, как устроить банальную пьянку с бывшим сослуживцем, капитаном запаса Мещеряковым, в надежде, что тот по пьяной лавочке даст вам какие-либо относящиеся к делу сведения. Так?
Железяка, не поднимая глаз от столешницы, покорно кивнул, подтверждая сказанное. Он давно уже на собственном опыте убедился, что при разносах начальства, самая беспроигрышная тактика заключается именно в такой вот молчаливой внешней покорности. Про себя можешь посылать начальника в самые заповедные дали, приводить ему кучу контраргументов и оправданий, но при этом молчи, молчи и кивай, только тогда есть шанс, что в итоге все сойдет благополучно.
– Разумеется, о том, что Мещеряков бывший ваш коллега и имеет немалый опыт практической оперативной работы, вы при этом не подумали, – издевательски пришпилил его полковник. – Рассчитывали развести стреляного воробья на мякине… И что же вам удалось узнать? Ну? Не молчите, озвучьте еще раз вашу версию. Я с наслаждением выслушаю это вновь.
Железяка почувствовал, как к щекам приливает горячая кровь, однако вскипевшее внутри раздражение ни в коем случае нельзя было показывать, нельзя было дать ему вырваться наружу. Глубоко вздохнув и недюжинным усилием воли совладав-таки с собой, он принялся рассказывать нарочито ровным, бесстрастным голосом. Вот только глазами все так же напряженно сверлил тени на полированной поверхности стола, не в силах поднять их и глянуть в лицо полковнику.
– В разговоре удалось выяснить, что Мещеряков Илья Станиславович, уволен из Федеральной Службы Безопасности по состоянию здоровья, хотя имеются прецеденты, когда таких же как он инвалидов обеспечивали местами в кадрах службы не требующими особой физической подготовленности.
Железяка старательно выдерживал официальный протокольный тон, пытаясь таким образом попасть в унисон Залесскому, вообще предпочитавшему при общении с подчиненными тщательное соблюдение официоза.
– Все вышеизложенное позволяет предположить наличие у Мещерякова обид и претензий, направленных как против лиц кавказской национальности, так и против руководства Федеральной Службы Безопасности и страны в целом. Учитывая деятельный характер последнего и полученные в процессе прохождения службы специальные знания и навыки, считаю вполне вероятным, что с целью мести означенным лицам и институтам власти Мещеряков мог создать устойчивую организованную группу, которая и несет ответственность за взрывы в салоне черной магии, зале игровых автоматов и арт-студии. Косвенно это подтверждается и фактом проживания у него на квартире некоего Андрея Гринева, ученика выпускного класса той самой школы, где преподает Мещеряков…
– Стоп! – ладонь полковника шлепнула по столу, заставив Железяку невольно вздрогнуть. – С этого момента подробнее. Причем здесь Гринев, кто он такой и какое отношение имеет к Мещерякову.
– Гринев Андрей Валентинович, шестнадцать лет, учащийся школы №18… – послушно забормотал скороговоркой Железяка.
– Да нет! Не надо мне его биографию пересказывать! Давай конкретнее. Почему он проживает у Мещерякова? Тут что, любовная связь?
– Никак нет, товарищ полковник…
Залесский поморщился, он терпеть не мог лишнего солдафонства и предпочитал, чтобы подчиненные обращались к нему по имени и отчеству.
– Никак нет, Александр Сергеевич, – мгновенно поправился Лымарь, уловив начальственную гримасу.
Хотя подобное обращение и прозвучало вдвойне глупо, Залесский милостиво кивнул, разрешая ему продолжать говорить.
– Мещеряков вполне традиционен в сексуальных предпочтениях, хотя и одинок. В плане наличия женщины… У пацана просто такая ситуация сложилась в семье. Мать растила его без отца, к тому же злоупотребляет спиртным и ведет разгульный образ жизни. На данный момент Гринев не сошелся характерами с ее новым сожителем и вынужден был уйти из дома. Мещеряков предложил ему временно поселиться в его квартире…