– Так…
– А для того, чтобы гарантированно подорвать большую массу тротила, не имея штатных армейских детонаторов, делают что?
– Навеску инициирующего ВВ, вроде… Не знаю, я не сапер…
– Само собой не сапер! Был бы ты сапером, цены бы тебе не было! Но в общем правильно, для надежности в закладку помещают что-нибудь вроде обычного аммонала, нитроглицирина, или гексогена… Немного… Только чтобы общая масса тротила смогла детонировать. Но, взрыва этой навески вполне хватит, чтобы создать нужный состав преступления, врубаешься?
– Все равно лажа, – упрямо склонил голову Железяка. – Все вроде гладко, но не пройдет. Не знаю, что уж у них там за подрывник в группе, но сам Мещеряков на мыло вместо тротила точно не купится. Он-то уж никак не лох…
– Не лох, и то правда, – вздохнул полковник. – Ты бы лучше об этом помнил, когда пытался его под пьянку на признание развести, а не сейчас начальству диспозицию портил…
– Лучше уж я диспозицию испорчу сейчас, чем он потом…
– Да понятное дело… Но тут вот еще какой вопрос… Что с самим Мещеряковым делать прикажешь?
– А что с ним делать? То же, что и с остальными…
– Эх, Лымарь, Лымарь, – с почти отеческой грустью вздохнул Залесский. – Вот не зря тебя Железякой кличут… Гибкости в тебе нет ни на грамм, все бы только по прямой, по сторонам не глядя…
Железяка непонимающе взглянул на укоризненно качающего головой полковника.
– И не гляди ты на меня, ради бога, своими честными глазами… Скажи лучше, как ты себе представляешь реакцию наверху, – для пущей убедительности полковник даже ткнул в потолок указательным пальцем. – Реакцию наверху на известие о том, что офицер ФСБ, пусть даже бывший, организовал экстремистскую группу, ставящую себе целью ни много, ни мало насильственное свержение законно избранной власти. А, как тебе?
– Да уж, не здорово… – невольно поежился Железяка.
– Вот, то-то… Поэтому Мещерякова надо из дела выводить, выводить по-любому…
– И как мы это сделаем?
– Классически, дорогой мой, классически… Прямой перевербовкой…
– То есть?
– То есть, ты с ним встретишься и выложишь на стол все карты. С умом разумеется. Пояснишь, что он у нас на крючке, что мы готовы его арестовать и предъявить ему обвинение в организации взрывов. Потянет, как минимум на пожизненное…
– У нас же ничего реального на него нет?
– Ну это ты знаешь и я… А ему знать совсем не обязательно. Ну что мне тебя и этому учить? Блефанешь, покажешь намеками свою осведомленность и сообщишь, что зацепок у нас на три состава присяжных хватит, только и всего… У него же рыльце в пушку, так что поверит, не может не поверить… Ну а потом предложишь вариант сотрудничества в операции, и полный уход в сторону при ее успешном окончании. Как думаешь, согласится?
– Не знаю… Хотя деваться-то ему некуда… Вряд ли ему эти пацаны дороже собственной свободы окажутся…
– Вот и я так думаю, героизм сейчас как-то не в моде… Перевелись Александры Матросовы на Руси, некому больше амбразуры затыкать… Можешь, кстати, ему денег пообещать немного… Хотя, думаю, это уже лишнее… И вот тогда сама собой решается проблема поддельной взрывчатки. Она уже будет его головняком, пусть сам думает, как своим уродам ее впарить… Согласен?
– Согласен, – тяжело вздохнул Железяка, которого несмотря на уверенный тон полковника продолжали грызть сомнения.
Разговор намечался тяжелым. И это чувствовали все, кроме, пожалуй, самого "виновника торжества". Варяг в отличие от остальных вел себя совершенно непринужденно: свободно развалился в кресле и лениво перещелкивал пультом многочисленные телеканалы, думая о чем-то своем. Илья, тяжело вздыхая про себя, мерил комнату из угла в угол, откровенно не зная с чего бы начать беседу. Собственно говоря, и беседой-то предстоящее можно было назвать лишь с большой натяжкой, скорее всего это был самый настоящий ультиматум. Ультиматум, жестко поставить который сегодня стало насущной необходимостью. Дальше сложившееся положение дел становилось уже абсолютно нетерпимым. Причем время мягких уговоров и дружеских увещеваний однозначно прошло. Больше даром сотрясать воздух Илья был не намерен. Убийство профессора-эксперта переполнило, наконец, чашу терпения. Другое дело, что любой ультиматум, если он, конечно, хоть чего-нибудь стоит должен подкрепляться нешуточной угрозой на случай невыполнения предъявленных требований. А вот грозить Варягу было абсолютно нечем. Пропустили момент, бывший дворовый скинхед вырос, заматерел и научился убивать. Почуял вкус к человеческой крови и теперь лил ее ничего не боясь и особо не задумываясь направо-налево… Иди попробуй, напугай такого… Можно конечно пригрозить исключением из Братства, но испугает ли его всерьез такая угроза… Он и один проживет неплохо, а вот организация потеряет своего лучшего боевика… Да, дилемма, черт возьми… Илья оглянулся на ерзающего на стуле перед компьютером так, будто сидит на иголках, Андрея. Молод еще парнишка присутствовать при таких сценах. Не надо бы ему видеть, как собачатся между собой признанные авторитеты. Особенно авторитеты их с Варягом уровня… Ну да ничего не поделаешь… Теперь уже поздно выгонять его из комнаты, все равно уже понял, что сейчас будет происходить, так пусть уж увидит все сам… Так лучше, чем потом напридумывает семь верст до небес и все лесом…