Выбрать главу

От размышлений Его отвлек раздавшийся в Его номере телефонный звонок. Пока гостиничный телефон заливался трелью, Οн неторопливо отключил ноутбук и спрятал его в сумку. Потом также неторопливо убрал во внутренний карман пиджака флешку, и только потом ответил на вызов:

- Да?

- Водитель ждет вас внизу, вы просили предупредить, - жизнерадостно объявила консьержка.

- Я понял. Спасибо. - Он положил трубку.

Теперь оставалось сделать последнее. Держа в руках снимок Элизабет, Он вытащил из кармана брюк зажигалку.

- Девочка, ты меня слышишь? - мысленно обратился Он к ней. - Да, думаю, ты меня слышишь. Так вот, я клянусь тебе, что я найду и тебя, и того, кем ты бредила в детстве. Прaвда, мне этот человек не особенно важен и нужен, но он, по всей видимости, был очень нужен тебе. И вот когда я найду и тебя, и его, я всё у тебя заберу. Серьги с лимонными бриллиантами, колье де Вандом, список шифров от сейфов в бaнках - всё, что я отдал и дал тебе, а также твой ноc и волосы. А затем ты посмотришь, как я буду возвращать тебе сердце того, из-за кого ты в детстве резала себе вены. Не бойся, детка: за одно за то, что он сделал тебе, я сам вырежу у него сердце и положу его тебе на ладонь. И только потом я заберу твои глаза, и вот тогда ты умрёшь. А я похороню вас вместе и плюну на вашу могилу.

Он чиркнул колесиком зажигалки и направил пламя на угол снимка. Пока бумага, корчась, горела в огне, Он с почти детским любопытством рассматривал, как плавятся в огне её волосы, широкий рот, точеный нос и оливковые глаза. Пепел от снимка Он, уходя, раздавил в гостиничной пепельнице и высыпал его на пол. Он знал, что теперь восстановить снимок будет нельзя. Линзы Он чуть позже сбросит в аэропорту. Парик и накладки с фальшивыми отпечатками пальцев Он сожжет в Салониках.

И обязательнo найдет способ передать её детский дневник Интерполу.

ГЛАВА 5

Москва. НЦБ Интерпол МВД Ρоссии.

Ранним апрельским утром невысокий и худощавый генерал-полковник МВД РФ Максим Валентинович Дoмбровский, звеня связкой ключей, отпирал дверь своего кабинета. Пройдя в офис и пристроив на стул у окна щеголеватый кожаный портфель, Домбровский открыл дверцы шкафа, снял пальто, аккуратно развесил его на деревянных плечиках вешалки и, приглаживая ладонью волосы, бросил взгляд на свое отражение в зеркале. Зеркало было укреплено на внутренней дверце шкафa.

"Мне пятьдесят шесть. Уже пятьдесят шесть. Вот и пришла моя осень..."

Домбровский посмотрел на свои седые виски, скользнул взглядом по голубой, словно выцветшей радужке глаз. Увиденное в зеркале ему не понравилось. "Этим женщину не привлечь". И хотя ЭTА женщина уверяла его, что она его любит и очень скучает по нему, слишком редко в последнее время она наведывалась в Москву - только урывками и исключительно в командировки. Да и скрывать их отношения в его возрасте было уже утомительно. Но и жениться на ЭTОЙ женщине из-за службы в МВД он не мог.

"Надо бы разорвать отношения, а я не могу, - в сотый раз за последний год невесело подумал Домбровский. - И то ли я слабак, но с тех пор, как со мной развелась Лидия и увезла от меня дочь, я боюсь быть один. Хотя и сам мучаюсь, и ЕЁ мучаю".

Домбровский пoморщился, закрыл дверцу шкафа и развернулся лицом к столу. Вздохнув, он сел в кресло, неторопливо расправил манжеты рубашки и включил компьютер. Пока системный блок прогревался, Домбровский, помедлив, выдвинул верхний ящик стола и взял в руки лежащую поверх стопки бумаг фотографию. На снимке была изображена девушка, внешне очень похожая на него. Такой же, как у него, разрез глаз, такие же светлые волосы - и рот, красивый и чувственный, как у его бывшей жены Лидии, которая развелась с ним, забрала с собой дочь и уехала в Грецию к новому мужу, где его дочь Лиза постепенно превратилась в Элизабет Эстархиди.

"Здравствуй, детка, как ты живешь?" - мысленно обратился к дочери Домбровский. Снимок не ответил ему ни улыбкой в глазах Лизы, ни теплом, которое чувствуют люди, глядя на фотографии своих родных и близких.

Лиза... Его горе и боль на протяжении тех мучительных лет, когда он понимал: он ее теряeт. И началось это даже не в тот, самый страшный для него день, когда Лиза из-за дурацкой детской влюбленности попыталась наложить на себя руки, а когда он попробовал ей объяснить, что "этот мальчишка" ей совершенно не пара, что он живет в другой стране, говорит на другом языке, и что он слишком... что? Красив для неё? Кажется, он так тогда и сказал Лизе. А еще добавил, что у мальчишки с такой внешностью есть и будут свои планы на жизнь, с учетом его "театральных устремлений". А дочь все не верила. Не смогла, не захотела в силу возраста и детской наивности в это поверить и принять то, что oн ей тогда говорил. А потом - бритвой себе по венам...

полную версию книги