Закончив разговор с почтальоном, Петров перевернул нарисованное им изображение лицом вниз и передал планшетник Исаеву. Поблагодарив Ивана, правда, слегка раздосадованного от того, что портрет Лизы на почту ему все-таки не пришлют, Андрей отключил скайп и развернулся к Вове.
— Теперь с тобой давай, — велел тот. — Только еще один портрет подгони.
Андрей распечатал на принтере еще один исходный портрет Лизы, вручил его Вовке, после чего прихватил стул и отошел с ним к противоположной стене, где и уселся.
— Итак, поехали, — скомандовал Вовка. — Какой овал лица у твоей Элисон?
— По нашей криминалистической таблице, это пример 3-12.
— Не-не-не, — покачал головой Петров, — ты мне задачу не упрощай, а давай, как в жизни... Так какой у нее овал лица? Как у Марьи, или как у жены Ладо, или как у секретарши Фадеева, или как у твоей сестры, или... — на этот раз обошлось без дурацких шуток, — как у Ирины?
Андрей задумался:
— Как у Маши. Но подбородок — вот здесь и здесь чуть легче, — он показал на себе.
— Понял. Скулы?
— Высокие.
— Можешь пример из жизни подсказать?
— Не могу. Но могу попытаться пример в Интернете найти. — Пришлось вставать и идти за планшетником, затем искать в Сети подходящие фотографии. — Вот здесь максимально похоже.
— Цвет глаз?
— А они у нее, — Андрей усмехнулся, — серые. Как у меня.
«Может, поэтому Алекс тогда чуть ли ни с первого дня доверился Элисон?» — пришло ему в голову.
— А нос?
— Прямой. Точеные крылья, узкие ноздри. Тонкая лепка, изящный хрящ.
— Рот?
— Широкий. Нет, не так. Я тебе лучше в Интернете пример покажу, — через минуту Андрей протянул Вовке iPad. — Вот идеальная картинка. Но я не знаю, как ты все это свяжешь, потому что там, на портрете, с формой рта художник ей явно польстил. А я узнал ее именно по этой улыбке.
«Прикольно, — подумал в этот момент Петров. — Потому что Ваня высказался о ее губах почти теми же словами».
— Теперь лоб. Высокий?
— Оставь, как на портрете. Только длинную челку вот так и так дорисуй, — Андрей в очередной раз показал на себе.
— Готово. Теперь давай ей прическу подкорректируем. Волосы пышные или нет?
— Нечего корректировать, она у нее что на портрете, что в жизни. Только там из-за карандашного наброска у нее цвет волос светлый, а в реальности они у нее каштановые. А знаешь, что? — Андрей осекся и медленно провел большим пальцем по верхней губе. — А я так полагаю, что это вроде краски, которая очень быстро наносится и также быстро смывается. Нечто вроде оттеночного шампуня... Слушай, Вов, — Андрей поднял голову, — а ты веришь, что у отца и дочери могут быть одинаковые жесты? Элисон и Домбровский, например, когда о чем-то думают, оба пальцами по подбородку барабанят.
— В принципе, верю. Но никто не даст гарантию в том, что эта привычка — не совпадение.И кстати, позволь встречный вопрос: откуда такие познания о косметике? — изогнул бровь Петров, продолжая работать над изображением.
— Да пришлось как-то раз топтуном поработать.
— А может, ранняя седина-с?
— Да. Две. Причем обе от вас... Ну что, готово?
— Нет. — Петров мотнул головой. — Не торопи Айвазовского.
— Айвазовский маринистом был. Он море рисовал, — усмехнулся Исаев.
— А мне плевать, у меня тут свое творчество... Ну все. На, смотри, она — не она? — и Вовка протянул Андрею получившееся изображение.
Исаев взглянул на картинку и помрачнел. Затем молча поднялся. Покопавшись в кармане пиджака, достал из него мобильный...
— Что? — напрягся Вовка. Андрей покачал головой и также молча, без слов, нашел в телефоне несколько фотографий Алекса с Элисон, перебрал их, наконец, выбрал единственный снимок, где она была снята одна, анфас и с той самой полуулыбкой. После чего протянул мобильный Вовке. Петров взглянул на фото, потом на созданный им фоторобот и медленно, чуть ли не по слогам выдохнул:
— Офигеть ...
Дело в том, что подправленный им портрет Лизы совпадал с фотографий Элисон если не на сто, то, как минимум, на девяносто процентов.
— А теперь показывай то, что ты со слов Вани нарисовал, — попросил Исаев. Петров приподнял пачку бумаги, и Андрей вытянул первое экспериментальное изображение. На первый взгляд оно походило на портрет Элисон примерно так же, как самум — сухой, знойный ветер в пустыне Аравии, на тихую заводь подмосковной речки.