***
«Спасибо. С уважением, А.И»
Не веря глазам, Нико, который три часа назад заселился в одной из московских гостиниц, перечитал письмо Исаева.
«Что, только спасибо?» Вообще-то он думал, что Андрей в благодарность расскажет ему хоть что-нибудь, что узнал о Лизе. Но ничего, кроме «спасибо». Как поощрительный, но отчужденный хлопок тебя по плечу. Как чисто приятельский жест. Как унижение. И как же неприятно осознавать, что ты перестал быть для кого-то кумиром.
«Когда я его упустил? Когда я не прочитал его до конца? Где я с ним просчитался?» — Нико перевел немигающий взгляд на окно. Ответа не было. По стеклу брызнули капли дождя, темная туча за стеклом налилась тяжелой моросью. Грек поморщился и стиснул руку в кулак. Андрей Исаев ускользнул от него, как стекает вода между пальцами.
***
«Спасибо?..» — Чудотворец еще раз прокрутил в голове ответ Исаева Нико. Затем озлобленно чертыхнулся:
— Русская сволочь!
Нюх, звериное чутье, пестуемая годами интуиция говорили, даже кричали о том, что Исаев понял стратегию игры в прятки Элизабет, а значит, найдет ее в считанные часы.
«Ладно, — разъяренно подумал Он. — Я, мой милый мальчик, дам тебе сорок восемь часов на то, чтобы одуматься, а потом возьмусь за самое слабое звено в колоде Домбровского. И кстати, это звено — рядом с тобой, Андрей. Так что подумай, мой милый мальчик... Хорошенько подумай».
ГЛАВА 2
Всю дорогу из Пушкина до Москвы Алекс (кстати, довольно чувствительный к смене чужих настроений) пытался понять, что происходит с Элисон.
То она утром смотрит на тебя такими глазами, что внутри тебя разливается потрясающее тепло, и ты начинаешь верить в то, что она хотя бы чуточку в тебя влюблена, а если нет, то по крайней мере даст тебе шанс на развитие отношений с нею.
То при выходе из гостиницы она вдруг отнимает у тебя свою руку, и ты чувствуешь себя так, словно ты чужак для нее. В этот момент, разглядывая спину охранника, который ей не понравился, она делает шаг вперед, словно пытается тебя защитить, и от этого тебе становится смешно, но вообще-то — крайне неуютно и холодно.
То в такси, когда ты, задолбавшись от этих эмоциональных качелей, на которые она тебя с утра и подсаживала, собираешься добиться от нее вразумительного ответа на вопрос: «Почему у нас опять начинаются игры в «шаг вперед — два назад?», она вдруг сама принимается искать твою руку. А найдя, сжимает ее так сильно, точно ребенок, который боится, что ее у тебя заберут. В этот момент ты, поняв, что ей по-настоящему плохо, посылаешь свою решимость разобраться с ней до Москвы, как просила она, обнимаешь ее за плечи и притягиваешь к себе ближе. А она, поймав взгляд таксиста, резко отодвигается.
И вот тут в твоей голове начинает складываться то, что ты пытался понять с утра. По сути ты ничего не знаешь о ней, кроме того, что она может быть потрясающей любовницей и вам хорошо в постели. Но это не так (слишком узко и плоско), и в действительности ты ее ЗНАЕШЬ. Ты прекрасно знаешь, что она любит, чего не любит, как она спит, прижавшись к тебе, и как она смеется. Ты знаешь родинки на ее теле (успел изучить), ее привычки (успел присмотреться) и даже то, что у нее есть шрам на боку (выяснить бы еще у нее, откуда он?)
Но самое главное, что ты наконец понял: существует две Элисон. Инь и янь, нирвана и сансара, настоящее и искусственное.
Общее у этих Элисон только одно — независимый характер. А вот дальше начинается сумбур неопределенности. Первая Элисон открыта, и (ты же чувствуешь!) к тебе тянется. То, как порой она глядит на тебя, вообще завязывает твои внутренности в зачарованный узел. Зато другая Элисон — это холодная голова, слишком трезвый расчет и чисто мужская логика. И это неженское в ней убивает тебя, потому что это все — наносное. Кто-то сделал ее такой. Вопрос: кто и зачем? Но самое незабавное, что эта другая Элисон по какой-то причине с утра пытается дать тебе под дых и взять над тобой вверх. А поскольку не получилось, то теперь она старается не подпускать тебя близко. Что срывает тебя практически в клинч. И если сначала ты пытался хоть как-то до нее достучаться, то получив от нее, кстати сказать, довольно хреново сыгранное ею «я не понимаю, ты о чем вообще говоришь?», ты начинаешь придумывать беды, за которые она тебя и наказывает.