Светлана Игоревна.
Он сместил точку фокусировки.
День рождения двадцать четвертого мая.
-Мальчик, с тобой все в порядке?
Сергей смутился, залился краской под пристальным взглядом женщины.
-Да... Все хорошо. Задумался. Простите, я опаздываю, Светлана Игоревна!
Он успел заметить выражение неподдельного изумления на лице мамочки младшеклассника, прежде чем рвануть по финишной прямой к двери школы.
В классе его ждала недовольная гримаса преподавателя русского и литературы.
-Садись на место, Вятич! И постарайся не опаздывать впредь!
Сережа пропустил замечание мимо ушей. Все его внимание занимала новая способность. Имена одноклассников, их даты рождения, правда, вскоре наскучили, и мальчик попробовал изменить фокус зрения. После пары десятков безуспешных попыток, прием все-таки сработал!
-Очкарик, чего пялишься!- прошипел Кащей зло. Над его головой повисло грязно-сиреневое облачко. Надпись "Веденеев В.К., 15 лет" расплылась, ее место занял лаконичный текст: "Отношение: Неприязнь".
"Вот это уже дело!"- азартно прошептал Сережа. Проверяя эффект он принялся усердно скашивать глаза, последовательно переходя от одного однокашника к другому. Почти все товарищи по учебе светились в спокойной сине-зеленой гамме, что подтвердил и текст: "Отношение: Нейтральное". Над макушкой Жени порадовал солнечный овал "Дружелюбие". Ленка Бушуева, с которой Сергея посадили за одну парту в первом классе, озадачила переливчатой радугой. "Отношение: Неопределено".
"Чтобы это значило?" Из задумчивости его вывел голос Валентины Павловны:
-Повторю вопрос специально для вас, Вятич. Что вы можете сказать о Федоре Тютчеве?
"Вот попал! Наверняка ведь только что рассказывала, а я все прослушал. Спокойно. Над доской череда портретов, еще черно-белых, незапамятного года выпуска, может там и этот, как его, Тютчев есть? Далековато, не увижу!"
-Тютчев...,- решил потянуть время под пристальным взглядом учительницы Сережа. Марево над аккуратным комлем сияло ярко-фиолетовым. Статус перемигивался, меняясь с "Неприязни" на "Отвращение" и обратно.
"Интересно, это ко мне лично, или ко всем ученикам она так?"
-Поживее, пожалуйста!
"Способность "наблюдательность" активирована!" - пришел на помощь оптический девайс.
На портрете удалось сконцентрироваться на удивление легко. И абсолютно неожиданно над тусклой позолотой рамы выскочило привычное уже окошечко, осталось только озвучить:
-Русский поэт, мыслитель, философ, занимал при дворе должность тайного советника, годы жизни 1803-1873.
-Т-а-а-а-ак,- обескуражено протянула преподаватель,- а мне казалось, ты совсем не слушаешь меня. Вид совершенно отсутствующий.
Сережа лишь равнодушно пожал плечами.
-Процитируйте хотя бы одно стихотворение!
Мысли лихорадочно заметались. Сиреневая туча изогнулась угрожающе в виде клешни, потянувшейся к горлу. Сместить фокус зрения. Нет, не так! Влево! Вниз! Сместить к переносице. Нет, кроме краткой биографической справки, интерфейс не желал больше выдавать ничего.
-Перестаньте кривляться!- Валентина Павловна, заметив манипуляции экзаменуемого, вновь перешла на "вы". Она раздраженно сцепила пальцы. На правом безымянном угадывался след от узкого золотого колечка. В надписи добавилось одно слово. "Разведена".
"Вот прицепилась! Я помню чудное мгно... Не... Пушкин. Жизнь моя, иль ты приснилась мне? Тоже не то. Есенин, его мамка читать любит!"
-Мы ждем, Вятич!
И вдруг Сергей заметил, как Ленкины губы дрогнули, пришли в ритмичное движение.
"Внимание, способность "гуманизм" активирована! Доступна помощь субъектов со статусом "интерес" и выше". Над светлым венчиком Бушуевой оформилась надпись "сопереживание". Сергей открыл рот, и слова полились сами собой, вызвав ни на что непохожее ощущение. Говорила Лена. Он только транслировал, словно радио, произнося чужой, незнакомый текст:
Наваждение прекратилось столь же внезапно, как и накатило.
-Садись, Сергей,- устало повернулась к нему спиной учитель. Облачко над ее головой сжалось, скукожилось в блеклую бесформенную кляксу. Звонок прозвенел как раз тогда, когда Валентина Павловна озвучила домашнее задание.
На перемене пришлось уткнуться в пол. Носящиеся друг за другом по коридорам первоклашки с табличками на уровне глаз, ослепили мозаикой цветов и букв. К окончанию третьего урока Сергей наловчился сворачивать надписи, скатывая их наподобие свитка. А еще через час все прекратилось, будто ножом отрезало. От разочарованного выкрика он удержался, проявив чудеса самообладания. В памяти всплыло предупреждение: "тестовый режим... до полудня".