Ты устал защищаться от их черствости, грубости, непонимания. Ты не успеваешь залечивать синяки, ссадины и раны в душе.
Но посмотри, как ты “защищаешься”!
Малыш от страха зажмурился и, не-видя обидчика, заслоняется беспомощными ручонками. Похоже, он - совсем беззащитная мишень для ударов! не видит вас.
Взволнованная девушка, разговаривая с тобой по делу, близит к тебе в замешательстве .свое дыхание, запах волос, шеи, ты уже, кажется, слышишь биенье ее сердца, вот-вот ощутишь собой урчание в ее животе, а она в смущении, зардевшись, еще и отворачивает от тебя в сторону лицо.
Юноша, показывая, будто ему море по колено, как в спасательный круг, вцепился в сигарету. То ли сломал ее, то ли проглотил! Он тоже смотрит в сторону и не видит, как, поверив в его браваду, девушка тоже потеряла дар речи и тоже старается важничать.
Оберегая себя так - “не видя обидчика” (попутчика, сослуживца, старшего или младшего в семье, начальника, чиновника или таксиста - всех, с кем приходится вступать в отношения) - оберегая себя так, мы не замечаем, как сами в этой судороге страха бессердечно задеваем наиболее уязвимые места другого человека. Провоцируем его нападение в ответ.
Вспомни, что ты делаешь, когда с самыми добрыми намерениями пытаешься сблизиться с желанным человеком, а он вдруг по непонятным тебе причинам избегает или отталкивает тебя?
Чем лучше ты относишься к этому человеку, тем с большим рвением ищешь встречи с ним, чтобы узнать, что случилось, и убедить, что его настороженность необоснованна..
Его же такое рвение часто еще больше настораживает.
Вот и ты, оберегая себя так, самой своей настороженностью, ожиданием нападения и готовностью к защите молча как бы обвиняешь другого (без всяких оснований!) в агрессивности[43], клевещешь на него, этим оскорбляешь — ... и получаешь сдачи!
Такая “защита” превращается в нападение и прямо ведет к избиению (моральному, физическому - что хуже? что лучше?), к которому ты не готов.
И опять — синяки, ссадины, раны.... В душе они не меньше болят, чем на теле.
Как это бывает в жизни?
Женщина рассказывает: “Я очень чувствительна. Мне обиды гораздо больнее, чем им (мужчинам). И я вынуждена скрывать, прятать чувства... держать их (мужчин) на расстоянии. Я этой болью... бессмысленной... сыта по горло!”.
Так отгородившись, одинокая женщина утрачивает способность ориентироваться в реальных отношениях, перестает чувствовать мужчин. “Бесчувственной”, ей нечем чувствовать! Ни непоказную доброжелательность, ни теплоту нормального отношения мужчины к женщине - ничего, кроме рождаемых ее собственной настороженностью, галлюцинаций[44]: якобы исходящих от мужчин угроз.
Настороженная, она не замечает, как старается обидеть каждого своим показным безразличием, презрением. Тем самым побуждает задетых мужчин лезть ей на глаза, назойливо “приставать”, чтобы... доказать, что у них в отношении нее нет никаких дурных намерений. Может быть, и хороших нет - никаких, кроме намеренья реабилитировать себя в ее мнении. Зависимые люди не любят, когда о них плохо думают.
Человек в переполненном автобусе, стоящий рядом с тобой, неловко повернулся. Он готовился скоро выходить. Резко задел тебя плечом. Ты уязвлен его пренебрежением. Как и почему тот толкается, что переживает он, -не твое дело. Ты резкими словами одернул его - взял реванш. Человеку зависимому, чтобы не ударить в грязь лицом, ему ничего не остается, как ответить в твоем тоне -еще резче, еще грубее... Он уже вышел из автобуса, а ты еще долго будешь, наливаясь гневом и обидой, придумывать, что надо было ему сказать еще...
У тебя совещание, а тут по телефону кто-то звонит тебе.
- Позвоните потом, я занят! - Бросаешь ты в трубку и тут же кладешь ее на рычаг.
Но снова звонок. Ты уже просто приподнимаешь и опускаешь трубку. Опять звонок! Ты взвинчиваешься. Ты уже кипишь. Наконец, говоришь тому, кто звонит:
- Вы чего хотите?
- Это аптека? - Спрашивает он.
- Нет?
- Извините. - И телефон умолк!
Оказывается, ответить сразу и спросить, что надо, - себе же дешевле.
Машке было три года. Я сидел, писал, она подошла:
- Пап! - Я молчу, пишу. Она:
- Пап! - Я пишу. Она - свое:
- Па-ап!!.. - Я пишу. Тогда она становится передо мной. И начинает ковырять в носу... зная, что за это ей всегда попадает.