- Спросить у него, или придти с ним. Или не иметь дела с тем, кому не доверяешь.
В трубке замолчали насовсем. Я повесил свою.
Мальчишке, воюющему “за правду”
против своих, который гордится тем,
что говорит любимым людям, “что думает”,
а не то, то выбирает сказать
I
Ubi tu, Gajus, ibi ego, Gaja[261]
Молодая доктор влетела ко мне вся такая эмансипированная, такая эмансипированная... ну, прямо, как будто только что несла транспарант на первомайской демонстрации:
- Сегодня нас, наконец, развели!.. Я свободная женщина!.. Теперь я могу вам признаться: мой бывший муж - единственный мужчина, которого я люблю,... любила, и всегда буду любить!
- Так зачем же развелись?
- Я не могу и не хочу выносить рабства!
- Любви?
- Зависимости.
- Сын тоже рад?
- Мой сынуля? Он мой! Я его так люблю! Вы сами говорите: когда хорошо матери, хорошо ее ребенку. Я его вполне в состоянии сама вырастить!
- Без отца?
- Ну, почему? Если сын захочет, они вполне могут видеться.
- А как его астма?
- Михаил Львович, не омрачайте мне праздник!
II
Amicus Plato, sed magis arnica veritas[262]
Аристотель
Во времена Советского Союза, когда мы еще жили за “железным занавесом”, ко мне - я тогда только вернулся
в Куйбышев и работал участковым психиатром - пришел рабочий - классный сталевар.
Он требовал, чтобы его “отпустили в Америку”!
- Они мне говорят, что я могу работать, как захочу. “Хоть три дня в неделю, только приходи!” А цех хотели снова перевести на шестидневку! Собрание собрали! Те, как бараны, -со всем соглашаются! Я и сказал: “Отпустите меня в Америку!”... Они меня к вам послали. Может я того - чокнутый...
- Вы не любите Куйбышев?
- Куйбышев - ни причем!
- Вам роднее Америка?
- На черта мне сдалась ваша Америка! Я Алакаевский!
- Что это?
- Не знаете, что ли?! Ленин где жил!
- Нет.
- Здесь. Семьдесят верст от Самары. Усадьба, где Владимир Ильич... - он был готов обидеться за Ленина. - Яблони наши, как бабы беременные.
- Вы Родину не любите?
- Люблю! Поэтому и должен уехать!
- Зачем?
- Я ж говорю! Вся страна перешла на пятидневную неделю. Шестидневка - это незаконно!?
- Может быть.
- Не “может”, а незаконно!
- А Америка причем?
- У нас говорят, что рабочий человек - хозяин. А ничего этого нет! Меня обманывают! Владимир Ильич как писал? “Каждая кухарка должна управлять государством!”. А из меня тупаря делают! Или покупают. “Ты лично приходи, когда хочешь! Ты - мастер!..”. Я стану подкупленной частью пролетариата!? Мы это проходили. А я хочу по закону! Сказано -выполни! У них - капиталистов этого вранья нет. Общество чистогана и антагонизмов. Я - пролетарий, продаю свой труд. У них - все по Марксу, не у нас! Безработица? Пусть мне хуже будет, зато по правде!
- И вы хотите жить в справедливой Америке?
- Ни чего я не хочу! У меня другого выхода нет! Вместе со всеми подчиняться беззаконью - значит врать! С начальством - продаваться!
- Лучше американским начальникам продаваться?
- Не лучше, но они мне не обещали ничего. Что сказано, то и есть! Все по правде.
- Такая правда вам родного дома дороже?!
- А, по-вашему, как?!
- По-моему?.. Нет, я понял, что по вашему: вам - “верному ленинцу”, ради Алакаевских беременных баб, всенепременно надо в Америку!.. На готовенькую правду! А бабами вашими, домом и местной неправдой здесь заниматься останусь я... Раньше я думал, это называется - задача мужику не в жилу... Теперь оказывается - это решение для первого сталевара! Такая на настоящий момент у рабочего человека правда!
- Я бы жену - с собой взял.
- А она хочет?
- Да нет, конечно. Баба. Без понятия. Плачет.
- Вы меня убедили! Я попрошусь, чтобы меня с вами вместе отпустили... в Америку!
- Нельзя!
- Почему?
- Вам людей надо лечить!
- И там люди.
- Вы - доктор! Клятву свою давали!.. Люди не зря сказали. Вы - специалист... классный. Я б к нибудь-кому не пошел. Люди на вас надеются. Вы такого никак не можете сделать! В Америку...
- А - вы, какой специалист?
* * *
Любящий фотографироваться на пляже Н. пользуется успехом у одиноких, неустроенных женщин. Жене же свои частые отлучки из дома предоставляет считать результатом хождения в кабинет и моего демонического влияния.
Вчера в застолье по поводу моего дня рождения Н. говорил тост в честь мою и моего кабинета. С самым, я уверен, Искренним дружеским намерением, больше того, в знак глубочайшего доверия ко мне и к моей заинтересованности “в правде” он радостно наговорил мне кучу уже многие годы безнаказанно повторяемых им дерзостей о моей работе, в которой он естественно же ничего не понимает, о кабинете.