Благодарю всех участников нашей совместной работы. В особенности Евгения Николаевича Литвинова, Андрея Эдуардовича Березовского, Ольгу Александровну Болдову, Эрнеста Юрьевича Старателева, Ирину Ивановну Сорокину, Нину Павловну Богоевскую, Игоря Валерьевича Гредасова, Ирину Юрьевну Семенову, Татьяну Владимировну Сиротину, Ирину Николаевну Чаус и Ирину Николаевну Веревкину, Татьяну Борисовну Казикину , Викторию Григорьевну Сафиулину, Татьяну Васильевну Тяпухину, Наталью Александровну Гражданкину, Татьяну Александровну Мещерякову, Олега Замильевича Хайретдинова, Лилию Геннадьевну Сафонову, Михаила Александровича Сафонова, Тамару Николаевну Степанову, Екатерину Шилинцеву и всю нашу группу “третьей ступени”[7]. Без нашего тревожного сочувствования друг с другом и вашего критического и доброжелательного чтения моих записок этой книжки не могло бы быть.
Отдельно благодарю Юрия Иосифовича Гибша[8], мучительно дотошного, не терпящего приблизительности, совершенно самоотверженного самарского журналиста. Редактируя газетные варианты большинства из записок “Активной депрессии”, не щадя себя в боях с трудным автором, он добивался иллюстрации “примерами” каждой мысли. Иногда с валидолом, вынуждал меня извлечь на свет всю эту боль.
Благодарю Лидию Васильевну и Игоря Владимировича Вершининых, пригласивших меня к очень интересному сотрудничеству в их уникальных программах для учителей иностранных языков, к разработке идеологии других программ для педагогов.
И, наконец, очень хочу поблагодарить моего друга, издателя и тезку Мишу Бахраха. Не ощущай я его беспрерывного, ревнивого и деликатного интереса к моей персоне, моему мировосприятию и к моей работе, не чувствуй я его решительной готовности меня издавать, я бы не имел той надежды, которая рождает нетерпеливость и силы писать. Многое здесь прямо спровоцировано “спокойными” беседами и “кровопролитными” спорами с ним.
Спасибо моей жене Тамаре Александровне, ссоры и мир с ней делают значимым или обесценивают все мои отношения со всеми и все, что я делаю.
Спасибо моим детям! Их жизнь, их мятежный поиск постоянно и трудно иначат меня и растят. Их отношение ко мне и ко всем моим делам беспрестанно разнят и цвет и оттенок всего, что я проживаю. Для старших - Маши, Миши и Володи - писались главы о весеннем раскордаше в душе и о подготовке к экзаменам[9]. Я очень хочу, чтобы им посчастливилось “помирить в себе маму с папой” крепче, чем это удалось нам[10]. И жена и старшие, каждый с энтузиазмом, а иногда с терпением вычитывали все эти тексты и своим обычным: “Понятно” - убедили меня в их жизнеспособности.
Спасибо Дашке, младшей дочке, которая этих записок не читала. Ей уже 15 лет, но по-прежнему нравятся вот эти мои стихи:
Не надо стучать по столу подбородком,
Не надо тарелками зубы чесать,
Не надо стоять на пути загородкой,
И в солнечных зайцев подушки бросать!
Не надо!
Почти все имена в книжке вымышлены, характеры многих героев повествования собирательны, диалоги часто типизированы, совпадения с реальными людьми случайны .
Еще раз спасибо моим пациентам, своим отчаяньем и доверием, поиском и открытиями, провалами и успехами доказавшим, что мы делаем эффективное дело, существенное не только для нас. Что наш поиск нужен и тем, кто за дверьми моего кабинета.
Я уже так перегружен судьбами, что впору снять наружную стену и закричать: “Смотрите! Ведь у всех повторяется одно и то же несчастье! С одними и теми же причинами, проявлениями и последствиями! Как с конвейера! Смотрите! Ведь от него ж можно уберечься! Нужно спастись и спасти других!”. Таким выкриком и стали мои книжки. Они наполнены вашими судьбами. Спасибо вам!
М. Покрасс
АКТИВНАЯ ДЕПРЕССИЯ
Добрая сила тоски
Памяти моей мамы Дины Иосифовны Покрасс и моего отца Льва Петровича
Покрасса с удивлением и благодарностью за жизнь и за то,
что мне посчастливилось быть вашим сыном!
Приглашение к диалогу[11]
Общение начинается только после того, как один из партнеров сказал очевидную глупость!
8
Первое издание “Активной депрессии” Юрий Иосифович еще застал. Болел и умирал он мучительно. Но, чтобы не тяготить соседей по палате в хосписе и заглушить боль, громко читал им наизусть “Евгения Онегина”.
9
См. записки: Весна и проклятые вопросы. Не потерян своего дома. Наши дети.готовятся к экзаменам, Ни пуха ни пера.