ИНФАНТИЛЬНЫЙ - нравственно-психологически незрелый (см.: Инфантилизм).
ИСТЕРИЧЕСКИ - здесь: не осознавая мотивов собственного переживания и поведения; подменяя их ложными, но, в соответствии с правилами так ведущего себя человека, морально допустимыми; напоказ (см.: Демонстративное, Истерическое, Моральная, Мотивы).
ИСТЕРИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ И СОСТОЯНИЕ - внутренне противоречивое, никакой своей или чужой нуждой (кроме претензии демонстранта произвести впечатление на себя и на других) не продиктованное; лишенное сочувствия и интереса к себе или к кому-либо; игнорирующее или затрудняющее собственную и чужую естественность; неубедительное и потому не вызывающее сочувствия; отталкивающее или жалкое; раздражающее или остро дразнящее; преувеличенное, часто взвинченное; ненужное и неудобное ни себе, ни другим, но претендующее на всеобщую благодарность и поддержку; не имеющее ни для кого иного смысла, кроме провокации отношения, которое демонстрант не сумеет использовать; не реалистичное - в своих действительных причинах не понятое, обоснованное ложным восприятием себя - “существованием в образе”; адресованное несуществующей, воображаемой демонстрантом “реальности”, показушное поведение, и соответствующее ему, неестественное и тягостное для других здоровых людей состояние (см.: Двойственная ориентировка, Демонстративное, Истерически, Парез истерический, Реалистическое состояние, Смысл, Сочувствие, Страх человека, Эмансипантка, Эмоции, Я-идеал, а также в кн. “Залог возможности существования”).
КАЗУИСТИКА - здесь: неупорядоченный набор необычных, сложных, неожиданных случаев - казусов (Психологический возраст. в кн. “Терапия поведением”).
КОКЕТСТВО - необходимая форма общественного существования не только женщины, но и мужчины, особо значимая в эротических отношениях. Способ самовыражения среди людей, обнаруживающий стремление обратить на себя внимание окружающих, эмоционально задеть их (понравиться или рассердить), вызвать их острый интерес, невольную взволнованность, видимую и ощутимую заинтересованность, сексуальное влечение или иную сильную нужду в себе. Волнуя и возбуждая, будоража и веселя, радуя или сердя - поддерживая общественный тонус, кокетничающий не только обслуживает других, но, во-первых, как и профессиональный артист, сам получает множество ярких переживаний. В том числе: ощущение приключения, опасности, победы. Держит себя кокетством в форме, подхлестывает и эмоционально согревает. Захватывающий эффект кокетства достигается двусмысленностью информации, которую кокетничающий сообщает своим партнерам. С одной стороны, он обнаруживает живейшую заинтересованность в тех, с кем кокетничает, с другой - демонстрирует совершенное равнодушие к ним. С одной - обещает интерес только к тебе одному, с другой - то же самое, и при тебе, дарит другим. С одной стороны, дразнит именно тем, чего тебе больше всего не хватает, с другой - не дает вообще ничего. С одной стороны, сулит небывалую чуткость, с другой - обдаст холодом если не жестокости, то черствости. С одной стороны, кокетка, как бы невольно и искренне, являет вам ничем нестесненную, естественную жизнь своего откровенного тела, своих трепетных и именно на вас направленных влечений. С другой - выказывает рассудочную сдержанность, почти чопорность сознательного поведения, будто бы не имеющего никакого отношения к этим влечениям; демонстрирует ангельское неведение, не допускающее даже мысли о возможности каких бы то пи было влечений. Борьба мотивов в ответ, усиливая обе конкурирующие тенденции, обеспечивает кокетству успех. Правда, начинается такая борьба только у тех и тогда, кто и когда по каким-либо причинам нуждается в эмоциональном подхлестывали!. Поэтому благодарным адресатом чужого кокетства оказываются тот, кто сознательно так развлекает себя, щекочет себе нервы, партнерствует в совместной игре. Или так, например, могут вести себя влюбленные. Жертвой же кокетства становится, как правило, инфантильный эгоцентрик. Тот, кто не умеет и не желает входить в интересы другого, ждет всеобщей обслуги, отр всех хочет “сладенького” задаром. Не чувствуя и не понимая мотивов кокетничающего, он и оказывается “на крючке”. В общении нельзя не учитывать и роль потребности в кокетстве тех, с кем кокетничают. Свидетель, партнер или жертва кокетства, как и сам кокетничающий, переживают тоже яркие, острые ощущения. Эти ощущения, при их повторении, сами, как своеобразный наркотик, формируют потребность в них - становятся объектом потребности в своем и чужом кокетстве. Этому способствует и то, что, тонизируя всех, кокетство способствует повышению эффективности самых различных видов деятельности, например творчества в искусстве, иногда становится ведущим неосознанным мотивом этого творчества или иной человеческой деятельности. Сформированная потребность в кокетстве осуществляется как кокетство ради кокетства, независимо от его полезности или даже вредности для других сторон человеческого существования. Потребность в чужом кокетстве обусловливает социальный запрос на него. Этим запросом и поддерживаются, пестуются, тренируются неосознанные (см.: Кокетство нечаянное) кокетливые проявления у большинства из нас с младенчества. Этим запросом поддерживается формирование нашей потребности в кокетстве. Мы побуждаем кокетничать детей, чтобы нас развлечь и нам поправиться. Мы постоянно побуждаем кокетничать друг друга. С детства, наряду со спокойными, органичными, не имеющими демонстративных признаков и потому часто малозаметными эмоциональными переживаниями, вызванными реальностью, мы испытывали и старательно вызывали у других самые разнообразные острые ощущения от специальных искусственных воздействий. От яркой раскраски или клоунского костюма; от спектакля, сказки, фантазии, игры, запрета, “секрета”; от сокрытия тайны, сокрытия женского тела, сокрытия половых органов, от раскрывания тайны, разгадывания секрета; от подглядывания за женщиной и погоней за всем, что запретно; от предвкушения любви к себе (“Ты в сновиденьях мне являлся...”). На многое обратили внимание и многим заинтересовались мы только благодаря всем этим уловкам. Почти все мальчики сначала приобрели интерес к запретному, к тайному, к приключению преодоления препятствий. Почти все - сначала узнали влечение, вызываемое фантазией о женщине, о се теле, о встрече и близости с ней и научились желать - эту тайну. Гораздо позже и не все, становясь мужчинами, не разочаровались, не испугались от встречи с действительной, в этом смысле вовсе не таинственной женщиной. Позже и не все научились желать реальную женщину с ее живым телом, откликаться на женское желание, а не подхлестываться безразличием женщины, любить и хотеть знасмую женщину, которая рядом. Почти все девочки сначала были захвачены фантазией о сказочном “принце” и совсем не все когда-нибудь научились быть счастливыми с реальными мужчинами - мужьями или любовниками. Общественная функция кокетства - функция поддержания взаимным кокетством тонуса партнеров - существенна в любом человеческом общении (см.: Функция I). Игнорирование или неумение осуществлять се в эротических, особенно супружеских отношениях, обусловливает множество человеческих трагедий (см.: Двойственная ориентировка, Кокетство наоборот). Плохо это или хорошо, но мужчине нельзя не учитывать, что его женщина сначала любит сказку о нем, а только потом его. Можно предлагать себя наряду со сказкой, оберегая эту сказку, искренне играя в нее, нельзя - навязывать себя вопреки сказке, не уважая желание женщины сберечь ее, агрессивно разрушая сказку. Женщине, когда се любят, можно, конечно, все. Но ее жизнь будет гораздо увлекательнее, если она сумеет не только либо кокетничать с мужчиной, как с чужим и безразличным, либо быть “совершенно подлинной”, как со своим, пугая его “кокетством наоборот” (см. Кокетство наоборот). Женщине будет гораздо радостнее жить, когда она, зная, что ее мужчина с детства выучен реагировать влечением прежде всего на кокетство, а любит ее настоящую, женщине будет радостнее, когда она решится быть какая есть и использовать кокетство как ей удобно. Кокетством, как одеждой, пользоваться на расстояни