Особенно примечателен короткий рассказ «Биография, второй абзац». Молодой солдат фашистского вермахта, спасаясь бегством от советских войск, врывается в избу польского крестьянина, требует еды, а затем в страхе забирается под кровать, как только «Первый Белорусский фронт забарабанил коллективным кулаком» в дверь избы. Нетрудно догадаться, чья это биография. Рассказ впервые был опубликован в журнале в 1970 году, затем в антологии «Первый миг свободы» (1974), а через год в «Переходе границы» и, наконец, с очень небольшими изменениями включен как эпизод в начало нового романа, «Остановка в пути» (1977). Так исподволь развивалась важнейшая мысль, давно уже владевшая писателем: плен был для многих немецких солдат первым шагом в свободу.
О своем увлечении малой формой Г. Кант высказался довольно самокритично: «У нас нет Мопассанов. И я не Мопассан — это мне хорошо известно. Но я знаю также, что рассказы необходимы: они входят в нашу серьезную и вместе с тем такую прекрасную жизнь. И именно потому, что они необходимы, я написал некоторые из них». Так вскоре после завершения трилогии «ритмично» появились сборники «Третий гвоздь» и «Бронзовый век». В каждом из них по пять чисто кантовских историй, а бухгалтер Фарсман, герой рассказа «Третий гвоздь», на радость читателям, перекочевал в «Бронзовый век», внеся туда новую порцию юмора и сатиры. Малая проза Г. Канта устойчиво сложилась как значительное явление современной литературы.
Роман «Остановка в пути» — последняя часть трилогии, но хронологически она является ее началом. Это самый автобиографичный (и самый любимый) роман Г. Канта; вот он, беспощадный расчет с проклятым прошлым, мучительное осознание тягостной вины, для которого автору понадобилось так много времени. Читатель уже знал, как совершалось становление Роберта Исваля, мог легко себе представим, его дальнейший рост, породнивший героя «Актового зала» (Давидом Гротом, видел зрелую деятельность последнего и его впечатляющий «путь наверх». Теперь пришло время повести речь об истоках. Разговор предстоял нелегкий, писателю потребовалось для него тридцать два послевоенных года и все пятьдесят лет его жизни. На это, отметил Г. Кант, имелись субъективные и объективные причины. Среди последних немаловажным было и то, что одно время «лагерная тема» трактовалась в ГДР очень узко. Но обстоятельства изменились, а писатель наконец справился с темой, кричавшей и вызревавшей в нем, и вот родился взволнованный рассказ о том, как Марк Нибур, восемнадцатилетний солдат фашистского вермахта, после нескольких месяцев войны попал в плен и по недоразумению подозревается в убийстве польки. Он заключен в следственную тюрьму в Варшаве, где проводит более года. Лишь после расследования с него снимают обвинение и отправляют в лагерь для военнопленных.
Марк Нибур — образ с ярко выраженными автобиографическими чертами, но и его нельзя отождествлять с автором. Все три героя романов трилогии самостоятельны, у каждого свой облик, своя жизнь; однако в них и очень много общего. Дело в том, как признался писатель, что у них есть общий родственник, и это сам Кант. Снег, град, иней родственны льду, но знака равенства между ними не поставишь, как не поставишь его и между Кантом и героями его романов.
Роман «Остановка в пути» — книга об изменении, о самоутверждении человека с сильным характером, умеющего отстоять свое «я». Первое, так сказать, стартовое изменение героя было «против правил из учебного пособия и против правил из героического эпоса». Бравый немецкий солдат пустился в бегство, удрал, спрятался под кроватью, затем выполз, высоко поднял руки и сдался в плен. Парадоксальность ситуации в том, что именно тут и начался путь Марка Нибура в свободу. Однако после такого несколько гротескового зачина, горький комизм которого контрастирует с хрестоматийным понятием о «солдатской доблести», тональность романа становится мрачновато-серьезной; в новой книге (в отличие от первых двух) мало шуток и смеха и уж совсем нет добродушных интонаций. Зато в ней много тревожных и глубоких раздумий, а порой и вспышек гнева.
Другой весьма существенной особенностью «Остановки в пути» является неопределенность того временного пласта, того «сегодня», из которого ведет свое повествование Марк Нибур. В отличие от предыдущих романов здесь отсутствуют «привязки» рассказчика к конкретному времени, рассказ о прошлом придвинут к читателю вплотную, без дистанции, это, так сказать, «ретро», луч на прошлое падает из неопределенной точки — читатель волен примыслить ее сам. Огромный опыт, который приобрел герой книги, сохраняет тем самым свой глубокий моральный смысл при любой точке отсчета, сохраняет его на все времена. И в «Остановке в пути» эпизод, вставная история остается любимой формой организации текста, однако действия в настоящем времени здесь нет — все событийные моменты происходят в прошлом, причем последовательность их развития в новой книге нарушается значительно реже, чем в предыдущих.