Уже готов сценарий, осталось проработать мелкие детали — и вперед: подбор актеров, работа с декорациями, костюмами, репетиции. Константину все нравилось, он чувствовал попадание своей идеи в то, что волнует людей сейчас: в этом времени, в этой стране, но его преследовало тревожное чувство, будто он упускал важный элемент, последний штрих, от которого будет зависеть все. В голове мелькали сотни идей, он чувствовал, что близко, но не видел решения, и от этого раздражался и тормозил начало работ со спектаклем.
Прослушивания шли своим чередом, было просмотрено уже множество способных и не очень юношей и девушек, и вот вошла Айлин Берг.
Невысокая, очень худенькая миловидная брюнетка. Его чутьё взвопило: «Перед тобой сокровище!». Константин подался вперёд.
Она что-то читала, рассказывала, стоя в центре комнаты. Гибкая, пластичная, с выразительной мимикой. Ее эмоции фонтанировали и были будто подсвечены изнутри, подчеркнуты, не оставляя без внимания ни одно изменение во взгляде, в интонации голоса, легких жестах.
Константин вышел к ней и долго мучил: перебивал, требовал прочитать что-то другое, затем спеть, изобразить пантомиму, танцевать, показать разные чувства. Она выполняла все с легкостью, угадывая и воплощая любое его требование. Преображая, пропуская через себя и перевоплощаясь в нужный образ, поражая искренностью и кристальной чистотой эмоций.
После каждого ее преображения он кричал:
— Нравится, беру! — и требовал показать что-то еще.
Вымотав Айлин, себя и комиссию, наблюдающую за этим творческим беспределом, Константин, наконец, успокоился и отпустил девушку. На прощанье резко прижал к ее себе и пошептал на ухо:
— До встречи, Многоликая.
И так же резко отпустил. С легкой подачи мастера Айлин обрела свое прозвище.
Васильев, не теряя времени, определил ее на курс, где был куратором, и в первые же дни обучения поздравил себя с таким ценным подарком, как эта гибкая девочка.
Она оказалась тем недостающим звеном, что он так судорожно искал в последнее время. Константин почти полностью переписал сценарий спектакля, сделав из неформатной и прорывной идеи еще более рискованную и протестную. Конечно, главную роль он писал уже для Айлин, его не остановила ее неопытность и молодость, переругался из-за ее кандидатуры с руководством театра, но от своего плана не отступил.
Работа над спектаклем шла и легко, и сложно для режиссера. Легко было с главной актрисой, впервые он столкнулся с таким пластичным и податливым материалом, она впитывала все его идеи, выдавая их на сцене в безупречном исполнении. Но было очень сложно с театральными бюрократами и закостенелым руководством — слишком смелой для них оказалась новая постановка Васильева.
Сложности прибавило и возникшее между Константином и Айлин ненужное чувство.
Поначалу это было восхищение студентки своим преподавателем и благосклонность учителя к своему лучшему ученику. Но так продолжалось недолго. Чувства стремительно обострялись и переросли в любовь. И если он в силу своего опыта мог сдерживать эмоции и скрывать их от наблюдательной публики, то для Айлин эта любовь была первой и свое искреннее преклонение она прятать даже не пыталась.
Как-то само сложилось, что Константин каждый вечер провожал ее до дома. Они долго гуляли, оттягивая момент расставания, много разговаривали. Вот и в этот теплый осенний вечер они не спеша подходили к дому Айлин.
Она украдкой посматривала на профиль мужчины. Прямой, немного хищный нос, вечная усмешка на тонких губах, высокий лоб, небрежно растрепанные, чуть вьющиеся каштановые волосы и удивительные, пронзительные глаза ярко-голубого цвета. Айлин резко остановилась.
— Я не могу понять, какого цвета ваши глаза. Вот сейчас они голубые, но я помню, что в театре они точно были зелеными.
Константин засмеялся.
— Того цвета, какой я захочу.
Он отвел взгляд, а когда Айлин вновь заглянула в его глаза, они стали уже светло-серыми, с точками зрачков, похожих на черные дула пистолета.
— Невероятно! — восхищенно прошептала девушка.
Константин спросил:
— Ты влюблена в меня, Айлин?
— Да, — тихо и просто ответила она, — это плохо?
— Зависит от того, что ты от меня ждёшь, — со вздохом сказал Константин.
— Ничего, — искренне и немного удивленно ответила Айлин.
— Я женат, Айлин, ты знаешь?
— И что? — Она засмеялась. — Какая здесь связь? Я люблю вас как учителя, как мастера, как гения. Эта любовь разве похожа на то, как любит вас жена?