Карен потянулась, лежа на своей необъятной постели; соски под бледно-розовой тканью сорочки затвердели. Было десять тридцать утра, и ей давно бы следовало встать. Но зачем? Ради чашки кофе и булочки с отрубями? Нет уж, лучше еще поваляться.
Рядом, на тумбочке, зазвонил телефон.
— Алло? — бросила она в трубку.
— Привет, сердечко мое, — сказал Колин.
— Привет, зайчик.
— Что собираешься делать?
— Знаешь, что-то заспалась сегодня… А ты где?
— У себя. Я имею в виду в доме, который мы снимаем с Фионой.
— Значит, изменяешь мне, негодник этакий?
— Да нет, Господь с тобой! Просто пришел забрать кое-что из одежды. Фиона у парикмахера.
— Это я так, просто проверяю.
— Да я весь день только и думаю о том, как бы тебя трахнуть! — выпалил Колин, окончательно свихнувшийся на прелестях Карен.
— Очень мило, — пробормотала она и заерзала задом по простыням.
— Вообще-то я звоню узнать, нельзя ли к тебе заскочить и хотя бы разок, так, по-быстрому…
— О, мне тоже страшно хотелось бы, но у меня на двенадцать назначена встреча с агентом и…
— Но мы не виделись целых четыре дня! — взмолился Колин.
— Обещаю, скоро мы будем вместе, — сказала Карен. — Кроме того, на следующей неделе предстоит идти на вечеринку к Дэвисам. Или ты забыл?
— Это бесконечное ожидание меня просто убивает!
— Меня тоже. Зато представляешь, как здорово нам будет, когда начнутся съемки «Макбета»!
— Ах да, «Макбета»… — печально протянул Колин.
— Весь день будем заниматься Шекспиром, а все ночи напролет — исключительно друг другом.
— Так что же, прикажешь ждать до этой самой вечеринки у Дэвисов?
— Нет, почему же. Мы встретимся гораздо раньше, — сказала Карен. — Позвони мне завтра.
— Пока, любовь моя.
— Пока.
Едва успела Карен опустить трубку на рычаг, как в спальню из ванной вошел мужчина шести футов двух дюймов ростом, с темными волосами, стройной фигурой и сине-серыми глазами. Его детородный орган был столь велик, что торчал из-под опоясывающего бедра полотенца.
— Кто звонил? — спросил мужчина.
— Да так, один чудак с телемаркета, — солгала Карен. — Хотел узнать, не желаю ли я принять участие в розыгрыше какой-то там лотереи. А теперь, милый, почему бы тебе не нырнуть обратно в постельку и не трахнуть меня еще разок?
Колин опустил трубку и взглянул на свое отражение в зеркале. Лицо бледное, руки трясутся. Он являл собой совершенно жалкое зрелище и знал это. Ну точь-в-точь какой-нибудь алкаш, выпавший по дороге из фургона и продолжающий катиться вниз по склону горы в пропасть. Он решил покончить с лишенным плотских радостей браком и превратиться в полного идиота, помешанного на сексе. Одна мысль о Карен Кролл настолько возбуждала, что заставляла забыть обо всем, чем он прежде так гордился. То есть о работе. Не далее как вчера на совещании в студии «Тристар» он заявил, что предлагает роль леди Макбет Карен Кролл.
Он содрогнулся при мысли о том, во что она превратит образ одной из самых сложных и трагичных героинь Шекспира. Карен Кролл в роли леди Макбет? С тем же успехом Мел Гибсон мог бы играть Гамлета.
«Возможно, мне просто надо лечиться», — подумал он и пошел в ванную забрать туалетные принадлежности. Типично американский подход, черт бы всех подрал! Еще в Лондоне они с Фионой попробовали курс терапии, но не помогло: и супружеская жизнь и ложе не стали для нее более привлекательными. Колин достал из шкафчика свои лекарства, лосьоны, кремы и пасту, и тут взгляд его упал на коробочку с противозачаточными колпачками, стоявшую на полочке над туалетным бачком. Колин мрачно отметил, что коробочка покрылась пылью.
Он вышел в спальню и тут увидел, что в дверях стоит Фиона.
— Колли, дорогой, — пробормотала она, глядя на флакончики и тюбики, которые он держал в руках. — Занимаешься уборкой туалета?