Хорошо хоть с нарядом особых проблем не возникло. Она решила надеть голубое платье от Армани, в котором собиралась выступить в театре Форда. Такие никогда не выходят из моды. И сидело оно на ней безупречно, а в качестве аксессуаров она выбрала несколько бриллиантов и сумочку от Шанель.
Руки Хельги, казавшиеся более жесткими, чем обычно, подбирались к ее ягодицам. Сперва нежно похлопали по ним, потом стали растирать — сильно, напористо, даже в каком-то смысле эротично. Конни глухо застонала. А потом вдруг почувствовала, как руки массажистки скользнули ниже, и она ощутила палец, проникший внутрь, в самую интимную часть своего тела.
— Хельга! — взвизгнула Конни и резко обернулась.
— Я отпустил Хельгу пораньше, — сказал Эрик. Он стоял сзади, раздетый; чресла опоясывало махровое полотенце, на губах играла озорная улыбка. — Сказал ей, что сам закончу массаж.
— Чем в данное время и занимаешься… — проворчала Конни, и ее вдруг обдало жарким теплом.
— А что, я зашел слишком далеко? — осведомился он, ритмично двигая пальцами.
— Для начинающего не так уж и плохо, — пробормотала Конни и расслабилась, лежа на массажном столе.
— Неплохо? — шепнул он. — Всего лишь неплохо?
Конни сладострастно застонала.
— А вот так… получше, чем просто неплохо, а?..
— Сильнее, сильнее… вот так… глубже… а теперь нежнее, мягче… еще, еще… О Боже, как хорошо!..
— Ты уже готова, любовь моя? — спросил Колин.
— Еще секундочку, дорогой! — прокричала Фиона из спальни. — Просто пытаюсь пристроить пояс на этом сумасшедшем сооружении от Харди Эймис так, чтобы бедра выглядели чуть поуже Английского канала.
Колин налил себе виски и отпил большой глоток. Спиртное помогло немного расслабиться, но при этом, он, как ни странно, чувствовал, что абсолютно спокоен. Они с Фионой простили друг другу все свои выходки и последнюю неделю провели за самыми любимыми своими занятиями: ходили в театры, читали хорошие книги, устраивали долгие обеды, поглощая в неимоверных количествах сосиски с картофельным пюре. Они поклялись не вникать в детали столь драматически закончившихся измен и приняли тем самым разумное решение, хотя Колину оно далось нелегко. Он просто сгорал от желания услышать хоть какие-то подробности романа Фионы с женщиной. Что же касалось убийства Теда Гейвина, то тут Колин был совершенно уверен в невиновности жены, несмотря на то, что других подозреваемых в деле об убийстве пока не появилось.
Иногда Колин даже подумывал, что в данных обстоятельствах, являясь мужем бисексуалки, подозреваемой в убийстве, сам стал объектом зависти со стороны многих голливудских продюсеров и наемных писак-сценаристов.
— Ну и как тебе? — спросила Фиона, входя в комнату. Ее платье от модельера, одевавшего королевское семейство, являло собой довольно смелое сооружение из пурпурной тафты, плотно обтягивающей бедра, и с драпировкой на одном плече типа тех, что украшают сари. На талии красовалось нечто вроде пояса с прикрепленной к нему черной бархатной сумочкой. Сколь ни оригинален был сей туалет, он не шел ни в какое сравнение со шляпой, которую выбрала Фиона. На голове ее возвышалось подобие венецианской гондолы из черной соломки, а воткнутая в середину красная ленточка была, видимо, призвана изображать гондольера.
— Отлично. Вот только… э-э… шляпу бы я снял, — робко заметил Колин.
— Но в точности такая же шляпа была на Саре Фергюсон в прошлом году на скачках в Черчилле, — возразила Фиона.
— Ну вот тебе, пожалуйста, — сказал Колин. — И ее лошадь тогда проиграла.
— Нет, я понимаю, она напоминает тонущий «Титаник», — согласилась Фиона. Сняла шляпу и взбила блестящие золотисто-каштановые волосы.
— Ты моя рыженькая… — протянул Колин. Обнял жену и чмокнул в щеку. — Ладно, нам пора. Машина уже ждет.
— А как же полицейское сопровождение? — спросила Фиона. Детектив Ясплански установил за домом Колина и Фионы круглосуточное наблюдение. Мало того, когда они куда-нибудь выезжали, за ними следовала полицейская машина, даже при поездках в прачечную или продуктовую лавку. — Ты достал для него третий билет?
— Сегодня утром переговорил с этим славным детективом, — ответил Колин. — И он пришел к выводу, что поскольку нас будут показывать по национальному телевидению, то вряд ли нам представится шанс удрать за границу. А потому сегодня обойдемся без эскорта.