— Хотела бы я, чтобы этот тупица оказался на нашем месте. Интересно, что бы он чувствовал, зная, что весь день по пятам за ним топают громилы… — вздохнула Фиона и снова взглянула на себя в зеркало.
— Просто других зацепок у него нет, — напомнил Колин. — О, если бы только ты могла объяснить, как та дурацкая трубка оказалась в кармане пиджака этого бедолаги!
— Тем не менее это до сих пор является для меня тайной, покрытой мраком. Как и те восторженные рецензии, которые получил Кеннет Брейна за исполнение роли Гамлета.
— И у тебя нет ни малейшего представления о том, кто может стоять за этим?
— Нет. — Фиона со щелчком закрыла сумочку от Шанель. — Что ж, нам пора. Для меня это, пожалуй, будет большим испытанием, чем судебный процесс по делу об убийстве Теда Гейвина.
Карен выхватила сигарету «Мальборо лайт» из сумочки от Шанель, нервно прикурила, глубоко затянулась и выпустила длинную струю дыма прямо в лицо Ларсу.
— Ну, и что ты думаешь по поводу того, что Фиону Ковингтон подозревают в убийстве? — спросила она, а Ларс, отмахиваясь от дыма, продолжал работать над ее прической.
— Но ведь ее вроде бы не арестовали, разве не так? — заметил он.
— Очень даже могут арестовать. Прямо после церемонии вручения «Оскара».
— Лично я одного не пойму: почему она выбрала жертвой именно журналиста? — сказал Ларс. — Кругом полным-полно совсем никудышных писак, которых следовало бы укокошить в первую очередь.
— Ходят слухи, будто бы она с ним трахалась, — сказала Карен и снова затянулась сигаретой.
— Но ведь она же сама говорила Джею Лино, что спит с женщиной, — возразил Ларс, быстро и ловко перебирая белокурые пряди Карен. Было уже два часа дня, и он хотел успеть заскочить домой и переодеться в смокинг.
— А может, то было только прикрытие, — пожала плечами Карен. Она обожала вести такие беседы с Ларсом, зная, что на следующий же день он распространит эти сплетни по всем лучшим в округе парикмахерским Беверли-Хиллз. Уж кто-кто, а она твердо знала, что Фиона Ковингтон не виновна в убийстве Теда. Просто ей, Карен, ужасно повезло.
— Ладно, теперь самый главный момент, — сказал Ларс и подал ей совершенно потрясающее облегающее вечернее платье, которое Карен взяла напрокат у Валентино специально для церемонии.
— Ну уж если в это влезу, то влезу во что угодно, — вздохнула Карен, поднялась из-за туалетного столика и скинула халат. И, оставшись в одних трусиках, подошла к Ларсу.
— Так ты считаешь, то, что Фиона как-то замешана в убийстве, повлияет на голосование? — спросил Ларс, помогая Карен влезть в платье.
— Не знаю, — протянула та, расправляя ткань на груди. — А что, Оу Джей Симпсон все еще член Академии?
* * *
— И чего это ты вздумала наряжаться в черное? — спросила Татьяна, подавая Эмбер шикарный туалет от Ричарда Тайлера, который та выбрала для церемонии.
— Я ведь вроде бы в трауре, — ответила самая молодая номинантка на премию «Оскар».
— Это по кому же? По покойному мистеру Персонэлити? — спросила Брианна.
— Не-е-ет, — с улыбкой протянула Эмбер, добавляя последний штрих к вечернему макияжу. — Я скорблю по своей прожитой напрасно жизни. Как Нина в «Чайке».
— Это что, новая рок-группа? — спросила Татьяна.
— Да нет же, глупенькая, — ответила Эмбер. — Это пьеса Чехова. Когда-нибудь о нем слышала?
— Гм… Чек-хоф, — раздельно произнесла Брианна. — Он что, имеет какое-то отношение к чекам, да?
И тут эти обкурившиеся дури идиотки с Беверли-Хиллз принялись хохотать как безумные. А Эмбер меж тем надевала платье. «Смейтесь, смейтесь, малышки, — думала она. — Если сегодня „Оскар“ достанется мне, то я буду играть в пьесе Чехова с Дэниелом Дей Левисом, а вы продолжите трахаться с рок-звездами на задних сиденьях своих „БМВ“».
— Ну и как я выгляжу? — спросила Эмбер, надев черные лодочки и хватая сумочку.
— Вся такая чернущая! — воскликнула Татьяна.
— Да тебе прямо дорога в похоронное бюро, — усмехнулась Брианна. — Даже сумочка — и та черная.
— Вот эта, что ли? — улыбнулась Эмбер. — Так это сумочка Конни Траватано, которую она сперла в «Барниз». А я свистнула ее, когда мы лежали в клинике Бетти Форд.
Лори оглядела себя в зеркале. Под тонким шелком аквамаринового платья от Донны Каран отчетливо вырисовывались груди, была видна также ложбинка между бедер, а ниже оно расходилось волнистыми пышными складками. То было самое женственное платье из всех, что ей доводилось носить в жизни.