Он подписывает мне свои две тонкие книжки.
Я спрашиваю, будет ли он читать мои сувениры. Говорит, с удовольствием: неудобно было просить. Я подписываю ему все три.
Он вызывает секретаршу, нажимая на кнопку.
— Танечка, поезжай с Алексеем в бухгалтерию, ему нужно аванс под киностатьи получить, и чтобы быстро там все сделали!
— Куда потом, Алексей?
— К театру Мандельштама.
— Скажешь Виктору, чтобы он отвез гостя, и возвращайтесь назад. Мне надо будет уезжать скоро.
— Алексей, паспорт с собой?
— Только американский.
— Слава Богу. Я позвоню главному бухгалтеру, чтобы без очереди.
— Михаил, что за человек Артамон?
— Непонятный парень, но у кормушки. А что хочет?
— Публиковать мои интервью, взамен обещает выпустить книгу.
— Думаю, что не сможет. Но они миллионеры, там денег много. Их все сейчас читают. Станешь известным!
Я улыбнулся:
— Те, кто мне нужен, меня знают.
— Я шутил. Попробуй, терять пока нечего, если других предложений нет.
На этом мы прощаемся.
Меня с большим почетом сопровождают в большое здание, другое, где находится объединенная бухгалтерия, кланяются, вводят в компьютер, как автора журнала, говорят, что никогда не видели американский паспорт. Платят хрустящими новыми сотнями. И забирают одну, возвращая ополовиненной пятидесяткой.
— А что это значит? — спрашиваю я.
— В фонд нуждающимся актерам.
— Сам Бог велел, — говорю я.
У машины я пытаюсь дать другие пятьдесят секретарше в благодарность и прочее. Она категорически отказывается и даже краснеет. Потом они везут гостя в центр.
В двенадцать дня меня принимает сам Артамон.
— Алексей, дорогой, рад тебя видеть. Я не сидел сложа руки. Посовещавшись с нашими печатными партнерами и обсудив на заседании редколлегии, решили, что будем издавать книгу «5 интервью».
Я обычно не верю, что со мной может случиться что-то хорошее.
— Очень приятная новость, — сказал я спокойно. — В течение какого срока?
Вопрос застал его врасплох.
— Ну, дайте нам два года, одно производство занимает лишь шесть месяцев.
— Не получится, мне нужно издать в течение года.
Он задумался. Надолго.
— Хорошо — постараюсь издать за год! Только потому, что очень уж хорошо книга сделана.
— Мы подпишем с вами контракт?
— Когда вы уезжаете?
Я сказал.
— Я попрошу свою адвокатскую контору, чтобы составили договор до вашего отъезда. И за день до отлета мы встретимся и подпишем.
— И в контракте будет стоять один год?
— Ох уж эти дотошные американцы! Хорошо, поставлю. Но тогда у нас будет джентльменский договор: мы единственные, кто имеет право на издание всех интервью.
Я задумался. Ну, не поднималась почему-то рука. Язык и слово. Я понимал, что ему нужно от меня. Но я не был в других редакциях. Хотя тираж 2,5 миллиона — куда еще больше!
— Договорились? — он протягивал мне руку.
— Нужно что-то подписывать?
— Твоего слова вполне достаточно.
Я пожал его руку, раздумывая.
Он это не так истолковал:
— Сегодня же выпишу аванс на первые два интервью, они уже подписаны к печати.
Я такой честный дурак, что знал, что выполню свое слово. Хотя в его словах я сильно сомневался. Итак, я остался без своей книги — интервью. Я сознавал, что нужен ему, очень, для «Совершенно откровенно». А вот публикация книги — это другое дело.
Будто прочитав мои мысли, он сказал:
— Поверь мне, Алексей, я с гораздо большей радостью издам твою книгу, чем очередной детектив набивших оскомину братьев Валетовых-Дамовых. Хотя мы и специализируемся только на издании детективов. Ты знаешь, что основатель нашей корпорации был сам великий Юлианов, детективный писатель.
— Ну, у того хоть слог хороший. Но сколько лет вы еще можете продержаться на одних детективах?
— Правильно мыслишь. Вот я и хочу расширить дело, публиковать интересное, захватывающее. Как детективы! Я твою книгу два дня подряд читал, не отрываясь, — классные интервью. Скажу тебе честно, я рад, что буду ее издатель.
Я стал понемногу успокаиваться. Ведь я не тянул его за язык.
— Я тебе сейчас выпишу бумагу, в любое время можешь подъехать по адресу и получить деньги. Трех тысяч хватит?
Я с удивлением взглянул на него.
— Ну хорошо — четырех?
— Это много.
— Для хорошего человека ничего не жалко. Но после публикации мы перечтем все. Кто кому должен.
— Естественно, — думая о другом, сказал я.
— Что еще гложет?
— Артамон, это будет мое первое дитя здесь. Я хочу, чтобы оно было красивым, там еще десять портретов, нужна хорошая бумага, иначе…