— Матушка Аксинья молится, — остановила ее руку вынырнувшая неизвестно откуда монашка у кельи настоятельницы. — Она будет готова принять Вас через полчаса.
— Не надо. Просто передайте Матушке мои извинения и попрощайтесь за меня. Я уезжаю.
— Хорошо, — монашка кивнула, не проявив никакого любопытства к внезапно переменившимся планам высокой гостьи. — Да хранит Вас Господь.
Актриса вышла из темных коридоров на высокое монастырское крыльцо, задержалась на секунду, ощущая на лице ласковые прикосновения легкого свежего ветерка, затем спустилась по ступенькам и направилась к своей машине, стоящей у ворот.
— Ой, Вы уже уезжаете? Так жаль… — из будки появилась невысокая пухленькая охранница — совсем девочка, с розовыми щечками и милыми ямочками. Глухое платье и черный платок, обрамлявший лицо и полностью скрывавший волосы, совершенно не портили ее милого, слегка кукольного личика. И старая актриса вдруг подумала о том, что девочка — идеальная модель для любого грима, — такую внешность нелегко испортить неудачным париком или головным убором.
— Я смотрела много-много фильмов с вашим участием! Вы такая… такая… Я… Я тоже когда-то мечтала стать актрисой… Даже в театральную школу ходила… — вдруг выпалила послушница, будто читая мысли своего кумира, и глаза ее внезапно погрустнели. — Ой, простите! — спохватилась девочка, быстро перекрестилась, прижала ладонь к губам и виновато опустила глаза.
— За что? — актриса удивленно улыбнулась. Затем она открыла дверцу автомобиля и сняла с зеркала подвеску — изящную фигурку ангела с золотыми крыльями, сжимающего в руках лиру.
Она не знала, откуда взялся этот маленький сувенир — фигурка оказалась среди кучи подарков от поклонников по случаю дня рождения. Все подарки вместе с нераспечатанными письмами отправилась в большую коробку, а эта ангел вдруг словно позвал ее, задев в душе какие-то струны.
— Возьми! — она протянула девочке подвеску. Затем о чем-то вспомнив, открыла бардачок и пошарив, достала завалявшуюся с давних времен визитку. — Если когда-нибудь… — она не знала как объяснить этот внезапный, но по сути бессмысленный порыв, поэтому просто в замешательстве быстро сунула тисненую картонку в руку девочки. — Просто позвони…
— Боже! — послушница прижала к груди неожиданные подарки и восторженно посмотрела на актрису широко распахнутыми счастливыми глазами. — Я… я… Спасибо!
Она быстро спрятала бесценные дары в глубокий карман черного платья и со всех ног кинулась открывать глухие тяжелые ворота.
***
Утренняя автострада была пустынна. Чуть позже, когда день вступит в свои права, она заполнится множеством спешащих в обе стороны автомобилей. Но сейчас мир будто замер в преддверии нового дня.
Актриса легко вела машину, чувствуя, как с каждым километром с нее будто слетает очередной невидимый жесткий покров, рассеиваясь и превращаясь в пыль где-то далеко позади.
Она опустила стекло, стащила с головы платок, и подставив руку встречному ветру, отпустила кончик темной неистово бьющейся ткани. Следом отправились шпильки и тугая резинка, стягивавшая давно некрашеные седые волосы. Женщина тряхнула головой и волнистые локоны рассыпались по плечам, даря ощущение легкости и свободы. Она засмеялась — по-девичьи звонко, ощущая себя обновленной, полной сил и желаний.
— Семен Аркадьич… — пальцы сами побежали по кнопкам мобильника, вспоминая давно стертый номер. — Здравствуй, дорогой! Пришли мне сценарий. Да, еще один… И передай Кранковскому, что я согласна. Когда начало съемок?
Конец