Размышляя обо всём этом, он брёл по саду, наполненному ночными шорохами и ароматами, почти наугад, но ноги сами вынесли его на нужную аллею. Радостный, он кивнул абагаману, темнеющему в стороне, как своему давнему знакомцу и сообщнику по какой-то приятной тайне. Вокруг листьев дерева, сейчас казавшихся не фиолетовыми, а чернильно-черными, кружились зеленовато-золотистые искры - светлячки, и Миреле не удержался от того, чтобы не попытаться, подобно самому маленькому ребёнку, поймать несколько из них ладонью.
У него ничего не получилось, но эта неудача только заставила его почувствовать себя ещё более счастливым - он тихонько засмеялся, прижимаясь к стволу деревца.
«Я стану здесь самым лучшим актёром, - пообещал он сам себе. - Однажды кто-нибудь увидит мою игру и ощутит то же самое, что ощутил сегодня я!»
Разумеется, дорога до самой вершины, особенно с той ступени, на которой Миреле находился - слова «Ты абсолютно бездарен» вновь прозвучали в его ушах - не могла быть лёгкой, но сейчас, в этот момент, наполненный почти беспричинным счастьем и упоительной ночной свежестью, Миреле свято верил, что однажды он сможет достигнуть своей цели.
Насладившись ещё немного ночью, одиночеством и радостью, он поспешил вернуться в павильон. Его соседи были уже в сборе, но никто из них не потрудился зажечь свет - наткнувшись в потёмках на одного из них, Миреле едва удержался от испуганного крика.
Это оказался Ксае.
Когда глаза Миреле чуть привыкли к темноте комнаты, он увидел, что лицо его было бледным, злым и усталым. Переодевшийся в свою привычную одежду и распустивший волосы, он снова выглядел привычным Ксае, мрачным и не обременённым какими-то глубокими чувствами или, уж тем более, страданиями.
- Осторожнее, малявка, - сказал он хмуро. - Смотри куда идёшь. Чуть с ног меня не сшиб.
Слово «малявка» не обидело Миреле - в конце концов, он и в самом деле был маленького роста и, к тому же, совсем молод. Однако он не почувствовал в Ксае ни воодушевления, ни радости, ни удовлетворения от хорошо выполненной работы, ни даже облегчения от того, что время этой работы подошло к концу. Казалось, что если Ксае сейчас напомнят про пьесу, в которой он так хорошо сыграл, то его лицо исказит гримаса раздражения, а похвала его таланту и вовсе вызовет приступ бешенства - и слова, которые Миреле тщательно готовил, застряли у него в горле.
Ксае скрылся в одной из внутренних комнат, но Миреле не хотел так просто сдаваться. Преодолев болезненную оторопь, вызванную первой неудачей, он попытался отыскать Ихиссе - тот бы вряд ли оказался недоволен аплодисментами в свой адрес.
Ихиссе спал в большой комнате - прямо на полу, на груде подушек, не переодевшись и не накрывшись одеялом. Волны его волос беспорядочно растеклись по полу, халат был запахнут небрежно, возле «ложа» валялись недоеденные сладости и фрукты: по всей видимости, Ксае на этот раз воздержался от своей привычной роли - отбирать у приятеля еду. То ли он устал, то ли пожалел Ихиссе, то ли это было его «наградой» последнему за хорошее выступление...
Миреле вдруг почувствовал укол печальной зависти к их отношениям: эти двое всегда были вместе - и друзья, и партнёры на сцене. Как бы они не препирались и не ругались, они были близки друг другу, а он, Миреле, по-прежнему был один.
Потоптавшись на пороге, он решился зажечь свечу и приблизиться к Ихиссе - чтобы, если не поговорить, то хотя бы поправить ему одеяло и тем самым хоть немного выразить свою благодарность за доставленное наслаждение.
Он осторожно дотронулся до тонких пальцев, белеющих в темноте.
Ихиссе приоткрыл тёмно-синий глаз.
- Ты чего? - спросил он сонно, однако без раздражения.
Миреле судорожно вздохнул. Он не знал, как ему следует поступить - то ли оставить соседа спать и дальше, то ли всё-таки попытаться завести разговор, но, охваченный сомнениями, и сам не заметил, как слова сорвались с его языка:
- Я видел сегодня представление... это было что-то удивительное... Знаешь, мне очень хотелось сказать, что сегодня я впервые открыл вас двоих - тебя и Ксае - как актёров, как очень талантливых актёров. Я раньше этого никогда не говорил, да и не думал так, потому что не знал, но ваша игра по-настоящему пробирает - и когда вы по отдельности, и когда вдвоём в одной сцене. Думаю, что вы прекрасная пара... то есть, прекрасно играете вдвоём.
Он замолчал, задохнувшись от волнения.