То ли под воздействием момента, то ли в знак благодарности, что она предпочла его, а не усатого Базлова, он предложил ей поехать с собой на съёмки.
- А как же Маша и Серёжа? - спросила она, раскрасневшись с мороза.
- Маме сплавишь! - бездумно сказал он, принимая от неё сумки.
- На пару недель, не больше! - решилась она, заглядывая ему глаза, которые на этот раз оказались решительными, и с души у неё отлегло.
- Идёт, - легко согласился он на пороге кухни.
Ему повезло. Съёмки в тот день отменили по случаю праздника 'Восьмое марта'. Оказывается, помреж всё перепутал. Над ним после этого долго потешались. А Кирилл Дубасов высказался о помреже в том смысле, что он склеротик. Этому склеротику было всего-то тридцать два года.
Глава 2
Коллизии
Его мучила суть вещей, и он вдруг решил сделаться примерным семьянином. Не потому что ему вдруг стало страшно, а потому что чувство ревности взяло верх над тем чувством, которое он лелеял и взращивал в себе - великое, непревзойденное, единственно точное в ощущениях одиночество. Только в этом одиночестве он ощущал себя комфортно и только так можно было добиться того, чего он хотел добиться в своей жизни.
Анин чувствовал, что всё совпало одно ко одному: и время, и востребованность, и ясность мышления, и понимание, как он встроен в кинематограф, и потребности этого кинематографа. Это была целая стратегия, основанная на осмыслении всего предыдущего и своей неповторимости. Вначале он и сам не понимал, что делает и как делает, и все его работы были похожи на блуждание в тёмной комнате. И только постепенно, в течение всех предыдущих лет, выжал из себя всё, что можно было выжать в его ситуации. Он был похож на спортсмена, который максимально полно реализовал возможности своего организма, и настало время эксплуатировать его - то есть опыт и славу.
Самое страшное заключалось в том, что Бельчонок ничего этого не понимала. У неё напрочь отсутствовал инстинкт актёра. Большее, чему она могла научиться - это подражать кому-то, и страшно мучаясь, говорила сама себе: 'Я неудачница. Начнём с профнепригодности'. Конечно, она перегибала палку, но факт оставался фактом - угнаться за мужем она не могла, хотя, разумеется, в самом начале её посещала дикая мысль с помощью брака сделать успешную карьеру актрисы. Но это оказалось эфемерой. Алиса не была приспособлена для забега даже на среднюю дистанцию: она комплексовала, надолго теряла уверенность в себе и плакала по ночам. После даже небольшой роли ей надо было долго восстанавливать душевное равновесие и она никого не хотела видеть. Анин называл такие срывы 'похмельем артиста', и тоже страдал от них, правда, в другой форме, чисто прикладного характера, и только алкоголь спасал его.
Утро пятнадцатого марта они снова съехали к давнему разговору.
- Чёрт возьми! - крикнула она в запале. - Как ты это делаешь?
- Что? - он заглянул в кабинет: она смотрела в инете 'Жулина', третью или четвертую серию, там, где Жулин прятался под столом, делая вид, что потерял пуговицу. Лицо у Жулина было придурковатым.
- Где ты находишь такие реплики? Как?! Как, скажи! Нормальные люди так не играют! Это запредельно!!!
Алиса нервно дышала. В этом отношении брак не пошёл ей на пользу, может быть, потому что пятнадцать лет назад Анин легкомысленно убил в ней девичесть, и она не пережила все те этапы, которые были заложены природой, а почувствовала себя вмиг постаревшей. Эта дисгармония мучила её долгие годы и только с появлением Серёжи возникло чувство стабильности, если бы только Анин периодически не нарушал его своими выходками, понять которые она не могла, ибо у неё не было опыта по части взрослых мужчин, страдающих манией величия.
- А-а-а-а... - ничего не замечая, согласился Анин. - Там, - помахал руками в воздухе, - везде, - покрутил ещё интенсивнее.
Эта неопределенность объяснений изводила её больше всего. Ей казалось, что Анин намерено водит её за нос, не открывая главного, того, что он приберегал исключительно только для личного пользования.
- Как Смоктуновский?.. - спросила она с той надеждой, с которой обращался к Анину и Базлов, чтобы только познать тайну успеха.
- Почему Смоктуновский? - обиделся Анин, ожидая услышать совсем другое, может быть, несколько лестное в свой адрес. - Почему сразу он?!
- Потому что он не играл Чаева! - сказала она жёстко.
Это была давняя история: однажды Анин был обласкан мастером прямо в лифте 'Мосфильма'. Об этом в узких кругах судачила вся Москва.