- Я в нетерпении! - подпрыгнула Алиса и стала походить на ту взволнованную Алису, которую он увидел впервые на репетиции в студии МХАТ. Сердце Анина дрогнуло. Ему ещё нравилось ощущение счастья. Плюну на всё, подумал он, забурюсь по полной, продам квартиру на Балаклавском, окончательно перееду сюда, опущусь, обаблюсь, стану чистить картошку и в магазины ходить. Однако он понимал, что это значит, стать таким, как все, как рыжеусый Коровин, как Базлов и ещё сто тысяч, маявшихся невостребованностью. Лучше застрелиться, решил он, нет, повеситься на рояльной струне. Вечно пьяный Коровин вся и всем вечно жаловался, что выпал из обоймы и что теперь ему достаются исключительно эпизодические роли. Вот этого-то Анин больше всего и боялся - сделаться незаметным. Это мы уже проходили, часто думал он, имея ввиду юность, это нам неинтересно.
- В общем, ты всё правильно делаешь, - совершенно не к месту сказал он. - Только в монологе Матильды в третьем акте, надо сказать: 'Ха!' или 'Ах!'
- Почему? - она поднесла мраморную руку к виску в знак того, что смертельно устала и что у неё начинается мигрень.
- Ты же в отчаянии. В отчаянии?! - почти крикнул он, реагируя на её бестолковость.
- В отчаянии, - согласилась она через силу. - Мне кажется, что я просто подаю реплики, - пожаловалась она.
- Это нервы, - констатировал он.
- Нервы? - удивилась она.
- Дело в мелочах, - мудро сказал он, делая вид, что не замечает ничего другого. - Всё все делают примерно одинаково, только детали решают дело!
- Но там нет такого слова!
Забывшись, она потянулась за сигаретой, хотя дома обычно не курила.
- А ты сделай маленький нюанс! Может, сценаристы не углядели? Может, не поймали ритм? Они тоже люди, тоже ошибаются.
- Ты что, ходил на мои репетиции?! - догадалась она.
- Ну а как же! Как же?! - спасовал он и зачем-то кинул в чемодан плавки. - Должен же я знать, как ты проводишь время.
Лицо его подобрело, сделалось мягким, глаза заюлили. Так было всегда, когда он о чём-то сожалел. Однако, как в былые времена, это уже не действовало на Алису. Цена твоим улыбочкам - грош, подумала она устало. Знаю я твои штучки.
- Я тебя ненавижу! - поведала она после эффектной паузы.
Она вдруг поняла, что все его советы абсолютно ей не подходят, что она совсем иная: по характеру, по темпераменту, по взглядам на жизнь, и ей нужны другие учителя и другие рецепты, но ничего подобного она от мужа дождаться не могла и ничего ему не сказала, ибо всё давным-давно было высказано и перемолочено.
- Во! Молодец! Захочешь, когда не контролируешь себя, а живёшь чувствами, - быстро-быстро заговорил он, стараясь не дать ей разозлиться. - Запомнила это ощущение?
- Запомнила, - обиженно шмыгнула она носом и покраснела, потому что вовсе не была согласна с выводами мужа.
Она вдруг поняла, что каждый из актёров сам должен понять свою природу и сам должен достичь вершины, но как это сделать, она не знала. И это неожиданное прозрение взволновало её. Несомненно, что она стояла перед следующим шагом в своей жизни, и этот шаг был страшен, ибо перед ней приоткрылось то, о чём ей талдычили и в институте четыре года, и в театре всё последующее время; оказалось, что она просто-напросто ничего не слышала, и всё подобные разговоры нужны были для того, чтобы прозреть, а она вместо этого просто злилась.
- Вот тебе и первый урок мастер-класса, - обескураживающее улыбнулся Анин, и она сдалась на милость победителю, точнее, сделал вид, что сдалась, ведь пока у неё не было выбора.
От разговора осталось послевкусие горького перца.
***
Перед отъездом он все же не удержался и позвонил Базлову, затолкнув в себя поглубже причину неудовольствия, тем более, что эта причина крутилась рядом и выказывала все признаки кошачьей любви, то бишь заглядывала в глаза и тёрлась о плечо в предвкушении Цубаки и Отрепьева.
- Приезжай, - обрадовался Базлов, - у меня есть хорошие новости!
Базлов отключился, вызвал Пётра Ифтодия и спросил:
- Как там наши шантажисты?
Условия были следующими: миллиард рублей на бочку, и тогда никто никогда не обнародует список клиентов банка. Разумеется, при таких условиях Базлова могли доить годами. Он уже знал, что один шантажист из Апатитов, другой - из Кемерова. И фамилии их тоже были известны. В этом плане возможности у Базлова были самыми широкими, но был ещё третий, вероятно, сотрудник банка, который вынес из банка списки клиентов. Действовать поэтому надо было крайне осторожно. А вдруг над всем этим стоит Анин? - задал себе Базлов дикий вопрос. Вдруг он воспользовался моей дружбой?