— Это вы — Белозор? — спросил он и протянул ладонь.
— Так точно, Герман Белозор, — я пожал его крепкую руку и улыбнулся в ответ.
— Ян Генрикович Стельмах, директор Дубровицкого отделения Белорусского общества охотников и рыболовов, ну и старший егерь по совместительству. Я смотрю — у вас и фотоаппарат есть? Это очень хорошо! Кадры можно сделать просто отличные! Мы поедем к благородным оленям. Недавно выпустили четырнадцать особей, вожак у них — с такими рогами… — он сделал жест руками, который должен был обозначать раскидистые рога. — Красота! И этой красоты у нас через несколько лет по лесами будет много.
Я оглядел себя с ног до головы и растерянно потоптался на месте.
— Ян Генрикович, а мы можем заехать в универмаг — я хоть кеды куплю, а то в этих штиблетах по лесу бегать — чистой воды смертоубийство! И домой ко мне — за рюкзаком, а то Шкловский должен был ехать, а вон как оно вышло…
— Заедем, почему нет?
Дома я потратил что-то около пятнадцати минут на поиск старого потертого брезентового рюкзака и запихивание в него всего необходимого: смены белья, зубной щетки, полотенца и прочего. Когда забрасывал рюкзак на заднее сиденье «козлика» — обратил внимание на белую «Волгу», которая стояла у калитки Пантелевны, и звонкие голоса на ее подворье. Гости?
Судя по настрою Стельмаха и намекам шефа — в рабство охотникам меня отдавали всерьез и надолго, на пару-тройку дней — точно. Я должен был набрать материала на цикл статей о развитии охотничьего промысла в районе — посоветовали сверху, а от таких советов не отказываются. Кажется, незабвенный Леонид Ильич был заядлым охотником — может, это как-то связано?
В любом случае, переодевшись из цивильных брючек и рубашки в удобные штаны-хаки и серую тенниску, я почувствовал себя гораздо лучше. Оставалось раздобыть кеды — если и не легендарные «Два мяча», то любые другие, потому как рассчитывать на то, что у Белозора водились какие-нибудь адекватные кроссы или берцы, явно не приходилось. Ну, не кирзачи же напяливать, в самом деле?
Универмаг «Ведрич», названный так в честь мелкой речушки, притока Днепра, был одним из самых изобильных мест в городе, не считая «Березки», конечно — даже в моё время, когда сетевые магазины и частные павильоны заполнили город. Стельмах припарковался у районной библиотеки, и я выскочил на улицу, задумавшись о слове «припарковаться». Как нынче звучал этот глагол?
— Гера, Герочка, Герань… — раздался вдруг гнусавый голос и я вздрогнул от неожиданности.
На покрытых трещинами бетонных ступеньках крыльца библиотеки сидели три типа — из тех классических персонажей, при виде которых пробуждаются древнейшие инстинкты «бей или беги»: картузы, рубашки-тельняшки, мятые брюки-клёш, необремененные интеллектом лица… Совсем молодые, лет по семнадцать-двадцать… Вспомнился виденный краем глаза белогвардейский плакат «ОТЧЕГО ВЫ НЕ В АРМИИ?» Советский союз же, берут вроде всех и откосить нереально? Или — уже отслужили?
— Гера, так что насчет подгона? Ты обещал всемерно поспособствовать — а всё никак… — память Белозора выдала кличку старшего из них, голубоглазого башибузука — Сапун (от фамилии Сапунов), и имя — Тимох.
Зная Викторовича, он наверняка не стал бы ничего обещать такой сомнительной личности. Наверняка всё было слегка по-другому, а обещание — это вольная интерпретация Тимоха. А потому я сказал:
— Ветер переменился. Потом обсудим, лады?
— Ветер, гришь? — Сапун встал, и его соратнички поднялись разом, всем своим видом излучая угрозу. — Гера, а ты не попутал ничего?
Ладонь сама нырнула в карман, кастет удобно лег на костяшки пальцев. Так вот в чем дело, Гера! Вот зачем ты его носишь! Понять бы еще — что за мутки у тебя с этими ребятосиками… Хлопнула дверь «козлика», выглянул Стельмах:
— Белозор! Какие-то проблемы?
— Никаких проблем, дядя! — откликнулся Сапун и цыкнул зубом на своих присных, развернувшись на каблуках.
Они ушли куда-то в сторону городской Набережной, а я развел руками, отвечая на вопросительный взгляд егеря. В конце концов, куплю я кеды или нет?
Пока мы ехали, Ян Генрикович рассказывал об эпопее с благородными оленями. Оказывается, после войны они остались практически только в Беловежской пуще, и для улучшения популяции привозили самцов и самок из Воронежского заповедника, а после роста поголовья — начали расселять по всем районам республики. Животное красивое, из природных опасностей для него только волки, по северу республики — бурый медведь, у нас — рысь может задрать олененка… Благородный олень — украшение леса! Встреча со стадом оленей или с самцом, чья голова увенчана короной ветвистых рогов — волнующее событие для любого человека, и охотничий азарт тут ни при чем. Но — попытки вырастить в наших лесах своих собственных «Бемби» натыкались на серьезную проблему: браконьерство. Целью номер один для этих хищников в человеческом обличье были трофейные самцы, из-за тех самых рогов.