– Анатолич! – орёт в это время снизу вахтенный мичман. – Тут к командиру бригадир какой-то пришёл, а у меня связи нет, крикни там в центральный!
– Что вы орёте, как умалишённые, – бурчит командир, вылезая из люка, – я уже тут.
– Пусть сюда поднимается! – орёт командир вахтенному так, что у меня звуковыми волнами пилотку на затылок сдвигает.
Садится рядом со мной на рубку и сидит, болтая ногами. Поднимается бригадир:
– Товарищи, мы у вас шахту ракетную мыть будем, вот список рабочих для допуска на борт.
– Долго мыть будете? – спрашивает командир, глядя, как один пьяный рабочий возле КПП пытается вручить другому пьяному рабочему щенка, а тот отбивается от него банкой кильки в томате.
– За два дня сделаем!
– За два дня? Ну-ну.
В это время к двум пьяным рабочим подошёл третий и орёт что-то на того, что с килькой, показывая руками на того, что со щенком.
Мы как раз заходили тогда в Северодвинск в середине автономки, чтоб шахту ракетную помыть. Чего-то они там носили, в шахту сыпали, водой заполняли, бульбулировали её, осушали, опять что-то лили… и так ровно два дня. Через два дня приходит этот же бригадир к командиру: вот, мол, документы, распишитесь, мы всё закончили.
– Как закончили? – разочаровывается командир. – А можете ещё пару дней повозиться, а то у меня не все ещё на дискотеку для тех, кому за тридцать, успели сходить?
– Да можем, – говорит бригадир. – Но не больше, а то вопросы начнутся.
– Сколько? – уточняет командир в том смысле, сколько литров спирта он должен за такое ви-ай-пи обслуживание.
– Да что вы, – отмахивается бригадир, – мы же люди, всё понимаем.
– Нет, позвольте! – настаивает командир. – Я от души желаю вас отблагодарить!
– Да не надо, честное слово.
– Нет уж, будьте добры!
– Ладно, банки хватит.
И бригадир с банкой спирта под мышкой уходит на два дня, а мы бежим в ДК и радостно там отплясываем под «Цыганку Сэру», охотно демонстрируя всем желающим своё конское здоровье.
Вторая группа гражданских специалистов – это те, которые жили прямо в наших посёлках, откомандированные из своих комсомольсков-на-амуре, владивостоков, баку и херсонов для поддержания нашей боеготовности на надлежащей высоте. У меня их было двое: Паша и Люба. Паша помогал разбираться с пультами общекорабельных систем и систем управления движением, а Люба – с компрессорами и прочей мелочью.
– Эдик, – гундосил Паша, доставая очередную кассету из «Корунда», – ну почему пломбы сорваны?
– Паша, – говорю, – пять градусов рассогласование было вертикальных рулей в море, командир велел починить.
– Эдик, ну пять градусов – это же нормально!
– Заводу твоему нормально, Паша, а нашему командиру надо два и не больше, а иначе у него манёвры в надводном положении не такие изящные получаются.
– А чё ты тут сделал? – удивлённо таращится Паша, сняв с кассеты боковую стенку.
– Ну вот же, этот резистор перепаял на этот, а тут закоротил дорожку просто.
– Эдииикбля! Ну йобаныйврот – тут же подстроечный резистор вот стоит!
– Такой умный ты, Паша, как я погляжу… У него головка – как хуй у комарика! Где я тебе на подводной лодке такую отвёртку найду? А лезвием он не крутился. Вот.
– Ле-е-езви-йе-е-ем? – тихо подвывал Паша. – Каким лезвием, Эди-и-ик?
– «Невой», – говорил я и отбегал от Паши подальше. На всякий случай.
А потом Паша со всеми рабочим начал забастовку. Им тогда не платили ещё дольше, чем нам. Нам по четыре месяца, а им по шесть.
Звоню ему:
– Паша, мне надо «Топаз» посмотреть. Мне в море послезавтра, Паша.
– Эдик, ну я не могу, забастовка же у нас!
– А у меня жизни двухсот человек, Паша. Я же, Паша, потом, когда мы потонем, к тебе в кошмарных снах являться буду всю твою оставшуюся жизнь и с укором буду смотреть тебе в глаза.
– Эдик, бля, ну мне жрать нечего, ты пойми, это важно!
– Паша, да я не скажу никому, что ты штрейкбрехер. Между нами всё останется, потом документы оформим, когда вы бастовать закончите. А ещё у меня две сосиски на обед и пачка лапши. Приезжай, Паша, пообедаем заодно.
И Паша приезжал, и ковырял мне «Топаз», и вводил его в строй, а потом мы съедали две мои сосиски, запивая их поллитрой спирта, и сидели курили на ограждении рубки, и рассказывали друг другу про то, что ну вот что за говно вокруг творится, ну как так, нас тут кинули все, на этом ебучем Севере и что-то требуют, стращая долгом, а мы – капитан-лейтенант военно-морского флота и старший специалист чего-то там, оба с высшими образованиями – две сосиски из вакуумной упаковки на обед себе за роскошь считаем. И командир, проходя мимо, открывал было рот, видя нашу дерзкую наглость, но потом закрывал и молча шёл дальше.