По спине Худа пробежал холодок. Он собирался подойти ближе. Он возвращался на виллу.
15
Но прежде всего он был голоден и ему очень хотелось выпить. Он миновал целый ряд кафе, но не решился зайти ни в одно из них. Настроения сидеть за столиком в ресторане, копаясь в обширном меню, у него тоже не было. Вывеска над дверью гласила: "Ле Ниша". Звучало приятно.
Он толкнул дверь. Тяжелая драпировка, мягкий ковер с густым ворсом, приглушенный свет, запах застоявшегося табачного дыма. Это был ночной клуб. Он увидел стойку бара и направился к ней. Перед ним возникла девушка с высоко взбитыми пепельными волосами, на каблуках высотой никак не менее четырех дюймов и с сигаретой, испачканной в помаде, окрашивающей губы чудесной формы.
- Мы ещё не открылись. Слишком рано. Приходите в десять.
- Я не могу прийти в десять. Это мой последний вечер в Европе. Не дадите мне чего-нибудь выпить?
- Но здесь никого нет.
- А как насчет того, чтобы выпить вместе со мной?
- А где вы будете завтра, если сегодня ваш последний вечер?
- В Уагадугу.
- Где это?
- В Африке. Верхняя Вольта.
- А-а, черные женщины?
- Они становятся все светлей и светлей. Так, по крайней мере, говорят мужчины, прожив там с годик.
Он сел на табурет у стойки.
- Это романтично. Что будете пить?
- Мне виски. Спасибо... Сверхромантично - пальмы, мангровые топи, москиты. А нельзя ли ещё заказать к этому сэндвич, как вы считаете?
Она наполнила стаканы. Казалось, что он ей очень понравился, она не сводила с него глаз. Худ тоже находил её привлекательной. Отхлебнув глоток, она сказала ему:
- Я принесу вам сэндвич, - и скрылась.
Худ курил и потягивал виски. Через щелку в двери он видел пустующую танцевальную площадку и столики. Ему нравилось убранство клуба. Здесь чувствовался порядок и уют. Он наслаждался покоем и тишиной. Кто-то поставил музыку и Эррол Гарднер заиграл "Любовь на продажу". Приятная мелодия слегка расслабляла.
Неожиданно в соседний зал из служебного помещения вышел мужчина в рубашке с короткими рукавами в сопровождении шестерых девушек. Мужчина, оживленно разговаривая, начал озабоченно носиться по залу, включая свет, двигая стульями, и затем стал отдавать девушкам распоряжения, кому встать здесь, кому вон там и так далее. Девушки посбрасывали с себя свои плащи, шарфики и жакеты, и к удивлению Худа, пара из них расстегнула пуговки на блузках и, сняв их, осталась в лифчиках.
- А, они уже там.
Худ повернулся лицом к стойке - блондинка вернулась с сэндвичем.
- Вы счастливчик, правда. В последний вечер среди белых женщин - и такая удача.
- Что это? - кивнул он в сторону танцевального зала. - Кто эти ваши очаровательные подруги?
- Стриптиз. Они ищут работу. Нам не хватает двоих в программе.
- Вы хотите сказать, что к сэндвичу я могу получить ещё и обнаженную грудь?
- Если соблаговолите развернуться и поведать мне про Уагадугу.
- Я думаю, что справлюсь и с тем, и с другим. Вон та, справа, весьма недурна.
- Вам бы стоило для начала подкрепиться сэндвичем.
- Давайте ещё выпьем, - внес предложение Худ и налег на еду. Сэндвичи были вкусные, один с салями, другой с курицей. Менеджер - мужчина в безрукавке - по-прежнему суетился, увлеченный делом.
- Это виски "Джонни Уокер блэк лейбл", я не ошибаюсь? - спросил Худ.
- Вам следовало бы заглядывать сюда и раньше, не только перед отъездом, моряк.
- Я ещё вернусь, мадам Баттерфляй.
Из танцевального зала послышались громкие хлопки и менеджер выкрикнул:
- Так, тишина! Минуту внимания! Итак, номер один. Мадмуазель Арлетт. Выйдите вон туда. Помните, я буду платить деньги за то, что вы делаете, и за то, что вы беспрекословно подчиняетесь моим распоряжением. Мне не нужны эти "схватить и бежать". Вы должны дать клиенту то, что он хочет. Ну, давайте, давайте.
Арлетт была высокой, темноволосой и неопытной девушкой. Она сняла свитер, блузку и бюстгальтер с неловкой грацией.
- Вы, наверное, думаете, что она собирается на боковую, - ехидно заметила блондинка. - В одиночестве.
- Да. Но надеюсь, перед этим она нам кое-что успеет показать. Девушка была премиленькой. - Все, чего ей недостает, - это тренировки и опыта.
- Этого не избежит ни одна из нас.
Арлетт скрестила ноги и стянула чулки. На ней остались маленькие трусики с розовыми бантиками.
- Вот здесь вы пользуетесь служебными привилегиями, моряк, - заметила Худу блондинка.
- В смысле?
- Под этим у неё нет ничего.
- И ни у кого из них?
- Ни у кого.
Арлетт только на мгновение замешкалась, затем, сладко улыбаясь, стянула с себя трусики и выставила вперед колено.
Худ заметил:
- Она достойна того, чтобы потренироваться.
Менеджер, сидящий за столом, заставил ею сменить позу, раз, другой, третий, чтобы потянуть время.
- Хорошо. Встаньте вон там.
Затем он дал какие-то инструкции и вызвал вторую девушку.
- Рита! Приступай. Выйди сюда, малышка.
Рита была профессионалкой и пользовалась в этой игре избитыми штампами.
- Она вам не очень-то нравится, правда? - девушка наклонилась к нему поближе. Их глаза встретились. Затем она опустила ресницы. Худ считал её просто красавицей.
- Как вас здесь называют?
- Китти.
Следующая девушка по имени Сюзи играла в стеснительность. У неё были формы настоящей профессионалки, и когда она начала раздеваться. Худ увидел, что менеджер дозревает. Она сбросила юбку, кофточку и очень медленными и плавными движениями сначала приспустила, а потом сняла лифчик.
В тишине послышалось учащенное дыхание. Менеджер перестал раскачиваться и подскакивать на стуле.
- Ну и ну!
- Что вы сказали?
- Вот это да!
Сьюзи сделала паузу и прижалась лицом к плечу. Она отстегнула сначала задние подвязки, потом передние, и попеременно описывая дугу то одним, то другим бедром, придерживала верхнюю полоску чулок высоко над коленями. Худ все ещё не сводил глаз с её груди. С хитроумной предосторожностью она носила пояс поверх трусиков.
Сюзи выступила вперед, расстегнув пояс с подвязками. На ней остались черные трусики. Менеджер облизнулся. Казалось, она не знает, как поступить с поясом. В конце концов. она его просто сбросила. Вспыхнув, она оттянула резинку на трусиках и спустила их на пару дюймов. Худ восхищенно оглянулся на Китти, та ему ответила улыбкой.
Сюзи медленно оттягивала ткань, обнажая живот, затем плавно оголила бедра и позволила черному треугольнику упасть себе под ноги. Она осталась в чулках и туфельках. Эти маленькие аксессуары недосказанности добавляли ей очарования. Менеджер нервно закашлялся.
- Как вам нравится этот специальный эффект? - спросила Китти.
- Неплохо, неплохо, - невозмутимо ответил Худ. Она расхохоталась.
Но Сюзи ещё не закончила. Слегка покачиваясь на своих высоких каблуках, она прижала руки к бедрам и начала растягивать ноги в шпагат. Каблуки медленно скользили по полу. Длинные ноги разъезжались все шире. Потом колено коснулось пола, следом за ним бедра и, упруго качнувшись, она села на шпагат.
- Будем считать спецэффектом эту концовку, идет? - предложил Худ. - Я знаю кое-кого, кто согласился бы поцеловать землю под тем местом, где её ножки растянулись в шпагате.
Они снова рассмеялись.
Менеджер стремительно бросился вперед, помогая девушке встать со шпагата, одобрительно погладил её. Затем просто погладил.
Худ повернулся за стаканом и в зеркале за стойкой бара увидел Эндрюса. Воротник его пиджака был поднят, будто он только что вошел с дождя. Он не отводил глаз от Сюзи. Глазки блестели и по лицу блуждала слащавая улыбка.
Худ взял стакан и хлебнул виски. Он сидел спиной ко входу и, очевидно, лакей его не заметил. Китти продолжала следить за действием в соседнем зале и не обратила внимания на приход Эндрюса. На какую-то секунду Худ задержал взгляд на картине под стеклом и в рамке. На ней изображалось что-то патологически абстрактное. Тщетно силясь вникнуть, но так и не разгадав тайну сюжета, Худ стал рассматривать в отражении себя, свою прелестную собеседницу и низкорослого лакея с всклокоченными волосами и неизгладимым видом землепашца. Тут Китти повернула голову и увидела Эндрюса. По её лицу пробежала усмешка.