- Вот это куда важнее. Буду вам очень обязан, если вы запрете все в своем сейфе.
- Да, да, конечно. - Парии бережно взял их в руки, как будто это были бриллианты короны.
- И последнее, - Худ вытащил карточку, которую нашел в кармане Заячьей Губы. - Если вы сможете выяснить, по какому адресу в Париже находится телефон с номером "Опера+4003", буду премного благодарен.
- Если кто-нибудь начнет наводить обо мне справки, вы меня не знаете.
- Даже никогда не слышал о вашем существовании!
Парди пылал от возбуждения.
- Жаль, что вы не можете выйти отсюда черным ходом - здесь его нет. А я всегда говорил, что следовало бы иметь такой на всякий случай.
- Не беспокойтесь.
Они попрощались, Парди свистящим шепотом пожелал "ни пуха, ни пера". Худ, насмешливо ухмыляясь, спустился к машине.
Стоял жаркий безветреный день. Безжизненно повисли пальмовые листья. Проезжающие машины поднимали на дорогах пыль. Худ страшно хотел есть. Он приехал в "Чико", занял столик, стоявший в тени дерева, растущего из кадки, и заказал мясное ассорти, омара, хорошее шампанское и "Шабли" 1952 года. Официант принес ему целую корзинку живых омаров, и Худ выбрал себе экземпляры одинакового размера.
Он смотрел вниз на зеленоватую воду, омывающую камни на берегу.
"- Все было бы прекрасно, - думал он во время этого коротенького перерыва, когда он отвлекся от преступных и страшных вещей, которыми занимался, - все было бы прекрасно, составь мне компанию милая и веселая девушка."
И тут он вспомнил. Китти, конечно же!
Он прошел к телефону. Но "Ле Ниша" не отвечало. Длинные гудки чередой сменяли друг друга. Худу казалось, что он слышит гулкое эхо пустоты. У него упало настроение. Не стоило ему звонить. Неожиданно на том конце провода сняли трубку.
- Алло? - произнес сонный голос.
- Можно пригласить к телефону Китти?
- А кто её спрашивает?
- Это вы, мадам Баттерфляй? С вами говорит лейтенант Пинкертон. Не откажетесь пообедать со мной?
- Кто? У нас закрыто. Открываемся вечером в десять.
Она говорила медленно и как будто с похмелья. У него упало сердце. Какой же он идиот! Вообразил, что она его помнит.
- Погодите, как вы сказали? Кто вы? - Ее голос понизился до шепота. Неужели это вы, нет, неужели и в самом деле это вы? Моряк, вы откуда?
- Из-за океана.
- Но я думала, что вы уехали. Вы что, хотите сказать, что уже вернулись?
- Я плыл на самом быстром пароходе. Китти, что случилось?
- Ничего, ничего. Все в порядке. Боже, а я всего-то и поцеловала вас пару раз. Как вы обращаетесь с девушкой, моряк?
- Я не могу как следует обращаться с девушкой по телефону.
- Вообще-то я спала. Надеюсь, не обязана докладывать вам, с кем.
- Китти, прости, конечно, я об этом не подумал. Когда закрылся клуб? Ты, должно быть, валишься с ног.
- Утром, в восемь. Но если вы считаете, что я слишком устала, чтобы прибежать к вам, то глубоко ошибаетесь.
- Тут поблизости омар, готовый умереть ради тебя.
- Где вы?
- В "Чико".
- Я буду через полчаса.
- Мы с омаром ждем. Слушай, Китти, сделай одолжение. Не говори никому, ни Жожо, ни мадам, что я звонил.
- Они об этом догадаются по моим сияющим глазам.
- Тогда надень темные очки, малышка. Ну давай, вперед.
- Хорошо... Ох, моряк.
- Что?
- Я вас люблю. - Она положила трубку.
Худ попросил отсрочки для омара, потом выбрал экземпляр побольше.
- Подождите пару минут. Ко мне присоединится подруга. Сейчас принесите коктейль с шампанским, а когда придет дама - ещё два.
- Слушаюсь, сэр.
Худ покачивался на волнах нечаянной радости и счастья, которые вдруг ощутил после разговора с Кит. Это женщина создана для больших страстей. Такие женщины рано или поздно добиваются своего.
Она вошла, невозмутимая и прекрасная. До сих пор он не замечал, какие синие и красивые у неё глаза.
- Ты выглядишь так, словно последние десять часов отсыпалась.
- Надеюсь, у вас продолжительный отпуск, лейтенант.
Все произошло так, как ему хотелось. Она была удивительна и маняща. Еда была отменной. Худ почувствовал в себе вдохновение и наплыв свежих сил. Лобэр, опасность, все темное и страшное отступило куда-то далеко.
Выяснилось, что она работает в "Ле Ниша" уже три года, с тех пор, как рассталась с мужем. Работа в клубе стала её прибежищем. И вообще, у неё возник своего рода иммунитет в смысле чувств. Полетт и Жожо очень к ней добры и она вполне довольна работой. Серьезно ли насчет иммунитета? Пожалуй, да. Была пара поклонников, но так, ерунда, ничего серьезного.
За кофе Худ её спросил:
- Кит, ты случайно не знаешь какого-нибудь газетчика, которому можно доверять? Мне бы хотелось переслать фототелеграфом снимок, который ты мне давала.
- Газетчика? ... Да, есть такой. Его зовут Жорж Ларю или просто Бейли. Он лучше всех. Работает в редакции "Орла". - Она посмотрела на Худа. - Кому нужно переслать эту фотографию?
- Одному приятелю для его знакомого. Тот коллекционирует подобные фото.
Она мешала ложечкой кофе, опустив глаза, и молчала. Она была умницей, и Худ чувствовал - Китти понимает, что за его просьбой стоит нечто большее.
- Ты просил никому не говорить, что я иду на встречу с тобой...
- Китти, - он взял её за руку, пытаясь сгладить разочарование. - Я очень хотел тебя видеть.
- Мне просто интересно...
- Преступник я или нет? Что тебе сказать, на прошлой неделе меня приговорили к пожизненному заключению, но я сумел вырваться из тюрьмы. Ты же меня не бросишь, правда?
- Ладно, я ничего не буду спрашивать. - Она печально улыбнулась. - Да и какая, собственно, мне разница?
- У тебя умопомрачительные глаза.
Немного погодя он вновь заговорил о Жорже Ларю.
- Насколько хорошо ты его знаешь?
- Он мой старинный приятель. Когда-то хотел на мне жениться, и хочет до сих пор. Он сделает все, что я попрошу.
- Когда ты позвонишь ему, предупреди, что я к нему хочу зайти как можно скорее и попроси оказать мне содействие. Это будет очень мило с твоей стороны.
Она улыбнулась.
- Договорились.
- И никому ни слова про этот снимок. Доверь это мне. Раз уж мы ввязались в это дело, лучше о нем не болтать, а тем более упоминать, что я приходил в клуб.
- Разве мы не станем заниматься любовью, моряк?
- Китти, милая, я не могу. В такие моменты я чувствую себя идиотом. Поверь мне, рядом с тобой сидит нормальный полноценный мужчина, но мне предстоит дождаться другого случая. Ты славная, и я хочу тебя не меньше. Но не сейчас...
Она погладила его руку и кивнула.
- Я тебя дождусь.
- Сможешь позвонить Ларю прямо сейчас? Чтобы мы встретились немедленно.
- Попробую. - Она взяла сумочку и встала.
Худ закурил. Он чувствовал себя неуютно. Они засиделись в ресторане и были последними клиентами. Он огляделся. Вместо стен вдоль зала с двух сторон тянулись огромные застекленные окна с видом на скалы, и если люди Лобэра шныряли поблизости, то наверняка его уже засекли. Что же, сам виноват. Сюда его никто не заманивал. Единственное, чего он страстно желал, это не впутывать в свои дела Китти. Худ начал даже подумывать, не сбежать ли ему потихоньку, пока она не вернулась. Но было слишком поздно. Она уже вошла в зал.
- Он тебя ждет. Здание редакции вместе с типографией - на бульваре Гамбетта. Пошли?
Он заставил её постоять в холле ресторана, пока сам не сел в машину и не завел мотор. Слежки как будто не было. По дороге он сказал:
- Китти, не могла бы ты выйти пораньше, не доезжая до клуба пару кварталов? Я немного беспокоюсь.
- Нет проблем. Высади меня на следующем углу.
- И ты дойдешь сама?
Она наклонилась к нему и поцеловала. На перекрестке он открыл ей дверцу.
- Спасибо, Китти. Я тебя найду.
- До скорого, моряк, - ответила она. - Будь осторожен.
Она вышла, хлопнув дверцей, и пошла вперед, а Худ уже мчался на бульвар Гамбетта.
Это была одна из главных улиц, оживленная и переполненная машинами. Он кое-как нашел свободное место и вошел в здание. Остановившись перед стендом с газетой, он наблюдал за людьми, которые входили в дверь следом за ним. как будто чисто.