– Что с миссис Кемпбелл? – спросил Шавасс.
Негр пожал плечами.
– Я пытался схватить её, когда большая волна разделила нас, но поток был слишком силен для меня. Она ещё плавала на поверхности, когда я последний раз её видел. Думаю, она могла выжить.
Хотя он сам себе не верил, да и никто из них не верил в это, поэтому Шавасс устало пожал плечами и сказал:
– Давайте выбираться отсюда.
– Мы его не заберем?
– Пусть все остается, как есть, – сказал Шавасс. – Обстоятельства в данный момент складываются так, что будет значительно лучше, если нас не обнаружат рядом с ним. Если мы поднимем его выше на берег, станет ясно, что кто-то перенес его туда.
– Но какого черта мы теперь собираемся делать? – требовательно спросил негр.
Шавасс посмотрел на часы.
– Без четверти пять. Мы найдем дорогу и ближайшую телефонную будку. Я позвоню своим людям, а потом мы спрячемся у ближайшей изгороди и будем ждать. Через час после этого вы окажетесь на пути в Лондон.
Дарси Престон покачал головой.
– Кем бы вы не были, одно совершенно ясно, – вы не из полиции.
– Справедливое замечание, – сказал Шавасс. – А теперь давайте убираться отсюда.
Шавасс повернулся и в свете серого утра двинулся к скалам.
Глава 9
Высшая безопасность
– Монтефиори – Энрико Монтефиори, – Меллори отвернулся от окна и набил свою трубку из изящного кожаного кисета. – Один из самых богатых людей в Европе, хотя очень мало кто вообще о нем слышал. Очень не любит фотографироваться, но вы найдете в его досье одну или две фотографии. Он относится к крупным финансистам, не любящим быть на виду. Таинственная фигура, скрывающаяся где-то на заднем плане, однако его палец нажимает на такое количество кнопок, что трудно сосчитать.
– А Хеллгейт? – спросил Шавасс. – Что известно о нем?
Меллори покачал головой.
– Ничего. Насколько мне известно, у Монтефиори есть поместье на Люцернском озере и дворец в Венеции. Действительно, последние три или четыре года он почти полностью исчез из виду. – Он покачал головой. – Вообще в этом нет никакого смысла. Зачем, черт возьми, такому человеку как Монтефиори связываться с такими вещами?
Раздался стук в дверь и вошла Джин Фрейзер. Она протянула Меллори конверт.
– Дополнительные материалы из отдела С2, сэр, благодаря любезности китайского отдела ЦРУ.
Она вышла, Меллори открыл конверт и вытащил оттуда несколько карточек с записями, причем к каждой из них была приколота фотография.
– Взгляните-ка на это, Пол. Посмотрите, может быть вы за что-то зацепитесь.
Пятым в этой пачке оказался Ченг, только здесь его звали Хо Дзен и он был полковником армии КНР. Он был изумительно похож, и Шавасс передвинул фотографию по столу.
– Вот это и есть наш приятель.
Меллори просмотрел карточку и кивнул, слегка нахмурившись.
– Вполне определенный тип. Судя по этим данным, один из их лучших людей. Довольно глупо было отправлять его на три года в Париж в качестве военного атташе. ЦРУ в течение этого времени было вынуждено за ним присматривать.
Зазвонил телефон, он поднял трубку и в течение минуты слушал. Когда он положил трубку, лицо его выглядело задумчивым.
– Это был Трэверс, он звонил из того местечка, что называется Фиксби. Это маленькая деревушка на побережье недалеко от Веймута. За деревней есть небольшая запущенная шлюпочная мастерская, в которой хозяйничает некий Гормен. Сейчас его нет. Последний раз его видели, когда около шести часов сегодня утром он выходил в море на тридцатифутовом катере, на котором обычно возит на рыбалку любителей острых ощущений.
Шавасс взглянул на часы и увидел, что уже почти полдень.
– Если погода не изменится, сейчас они должны быть уже почти на месте.
– В Сен-Денизе? – Меллори кивнул. – Да. Я склонен согласиться с вами и, насколько я могу судить, наш друг из КНР вернется с ними. С одной стороны, ему наверняка понадобится какая-то медицинская помощь, а с другой стороны, он не захочет тут болтаться после того, как дела обернулись так плохо. Китайцы – весьма практичные люди.
– А как насчет Росситера?
Меллори поднял телеграмму.
– Да, это действительно весьма любопытный тип. Я не могу в нем разобраться. Стоунхерст (военная академия – прим. пер.), дважды первый в Кембридже, пять лет в английском колледже в Риме, а потом Корея. Корейцы захватили его и четыре года держали в плену – четыре года за решеткой. Должно быть, это было ужасно.